Кьярру, встретивший Рики у дверей, вполголоса сказал: - У него гости. По-моему, ждут тебя. Рики кивнул, не испытывая ни малейшей радости. Поздние гости Ясона ничего хорошего не сулили. Двери в гостиную распахнулись при его приближении. Ждали его целых три блонди, члена Совета. - Рики, – приветствие Ясона было безмятежным, - ты задержался. Садись. Монгрел неловко присел на подлокотник его кресла. Он старался не касаться Ясона на людях, но сейчас хотелось быть ближе. - Что-то случилось? – спросил Ясон. - Может быть. Я разговаривал с Алектором, - напряженно ответил Рики. Александр быстро вскинул глаза на монгрела, на секунду забывая о своей привычной манере. - С Алектором? Рауль ничего не сказал, но взгляд у него был очень удивленный. Рики коротко кивнул. - И о чем же вы беседовали? – небрежно поинтересовался Советник по Безопасности. Рики быстро глянул на него и тут же снова перевел взгляд на Ясона. - Лучше наедине. Повисло неловкое молчание, а потом Александр, видимо искренне, рассмеялся. - Браво, Рики! Мне бы понадобилось двадцать слов, чтобы выразить ту же мысль, а вы обошлись двумя. Фраза эта немного сняла напряжение, и Рики был благодарен. - А зачем вы меня ждали? – наконец, задал он волнующий его вопрос. - Какие-то проблемы? - Если так, мне об этом ничего неизвестно, - пожал плечами Ясон. - Александр, в самом деле, хватит играть в интригу – говори. - Хорошо, Консул. Четыре часа назад Юпитер отдала приказ за кодом 78. Ясон вздрогнул. Он не был бы блонди, если бы позволил эмоциям вырваться на волю, но он вздрогнул. Какое-то время висела тишина, а потом разорвалась быстрыми вопросами: - Через какие каналы? - Это достоверно? - Официальный приказ? - В какой Департамент? - Это засекречено? - А можно мне вопрос, - перебил Рики, - как задействованному лицу? - Разумеется, - кивнул Александр. - Что такое приказ за кодом 78? Он смотрел на Ясона, но тот молчал. Молчал и Рауль. В тишине прозвучал спокойный голос Александра: - Приказ о дублировании функций Первого Консула, - ответил он и, поймав обескураженный взгляд Рики, был вынужден пояснить. – Верховный Консул – единственный, кто может контактировать с Юпитер напрямую, и он единолично имеет доступ ко многим ресурсам информации и единолично контролирует различные сферы жизни Амой. Так как обычно заранее примерно известно, когда Консул… освободит пост по той или иной причине, чаще всего умирая, то и создается заранее система дубляжа функций, позволяющая на какое-то время сосредоточить всю нужную информацию, чтобы потом целиком передать ее следующему Консулу. Чаще всего так делают, когда понятно, что Консул в ближайшее время умрет от старости. - Но Ясон не должен умереть в ближайшее время от старости, - осторожно заметил монгрел. - Именно так, - подтвердил Александр. На какое-то время у Рики желание задавать вопросы пропало, чего нельзя было сказать о Рауле. - Юпитер отдала такой приказ, минуя Первого Консула? Александр с жалостью посмотрел на него. - Юпитер, Рауль, не безумна, чтобы отдавать такой приказ через Ясона. Приказ передан по Сети Синдиката. Засекречен до исполнения. - Известно кому отдан приказ? – деловым голосом спросил Ясон. - Известно. - И кому же? - Мне. Повисло недолгое молчание. Первым заговорил Ясон. - Ясно. Ты выполнишь приказ? - С ума сошел, дорогой? – почти сердито ответил блонди. - Хорошо. Насколько ты сможешь отсрочить исполнение? - Месяца на два. На три максимум. Благодаря лжи о слишком большом объеме необработанной информации. Знала бы Юпитер о настоящем положении дел... - Тогда нужно разработать план. Рики, позвони Катце. Пусть приедет из Керес. - На самом деле, - тихо подал голос Рауль, машинально глянув на часы, - рэд Катце сейчас находится в моих апартаментах. В ответ на это заявление все разом уставились на смущенно зардевшегося блонди, который упорно смотрел на часы. Рики набрал номер Катце, краем уха слушая, как Рауль объясняет, какие важные генетические образцы ему были нужны и как трудно заниматься генетикой на планете, где варианты видовых геномов сокращены до нескольких десятков. Катце появился меньше чем через полминуты, выслушал предельно краткий рассказ блонди, искоса бросая взгляды то в сторону Рики, то в сторону Рауля. - Юпитер надоело терпеть выходки Ясона, и она решилась на внеочередную смену Консула, несмотря на связанные с этим риски. Для этого она приказывает сделать систему-дубляж функций Ясона, после чего со спокойным сердцем отправит нынешнего Консула на нейрокоррекцию, а то и на элиминирование. Я правильно обрисовал ситуацию? – коротко спросил он. – Ситуация звучит как шах и мат. - Есть один выход, - тихо сказал Александр, - отключенный компьютер выполнения своих приказов не требует. Ясон закрыл глаза. Он очень ждал этих слов. И очень надеялся, что ему самому первому их произносить не придется. - Сколько членов Совета должно быть на нашей стороне? – спокойный и деловой тон. - Думаю, как минимум, восемь. - Верно. Кто еще? - Элридж Гарсиа. Ты же знаешь у него очень нетривиальное мышление. Об этом знал даже Рики. Элридж Гарсиа занимался юридическими вопросами, а поведение его было временами, пожалуй, даже пооригинальней, чем у Ясона. Правда, эпатажным его назвать никак нельзя – Гарсиа был настолько строг и в манерах, и во внешности, что Рики иногда казалось, что до этого блонди вообще никогда в жизни никто не дотрагивался. Даже фурнитуры. Даже когда он был младенцем. Ровный, как ниточка, пробор в прямых почти платиновых волосах, строгий точеный профиль с горбинкой, черный сьюит – всю оригинальность своей натуры Гарсиа явно берег только для мыслей или, очень редко, для высказываний. Между тем Александр продолжал: - Ллевеллин Тейттерттон - он лучше всех знает, как наша политика отражается на экономике и очень переживает по этому поводу. Несколько раз обращался с просьбами о смягчении режима – не ради монгрелов, конечно, ради экономики. - Ясон, - вдруг перебил Катце, - вы хотите отключить Юпитер? А вы уверены, что все здесь этого хотят? «Это он обо мне», - подумал Рауль. Четыре пары глаз внимательно смотрели на бледного, словно простыня, Советника. Бледность эту Рауль чувствовал всей кожей. Выглядит он сейчас, наверное, жутко, но как бы то ни было, чувствует себя еще хуже. Сильно болела голова, и очень хотелось, чтобы это все оказалось страшным сном. Разум упорно цеплялся за тщетную надежду и не желал воспринимать действительность. - Не волнуйся, Ясон, - откуда-то со стороны услышал Рауль собственный голос, - я не вполне согласен с тобой, но я тебя поддержу. - Отлично. Как насчет Леонарда Мишлена? - Нет, - отмел этот вариант Александр, - я его совсем не знаю и рисковать не хочу. - Попробуйте Люьиса Де Ити, - устало сказал Рауль, - на него пока с правом отзыва уже подан первичный запрос в мой Департамент, и он это знает. Ясон кивнул. - Вместе с нами это шестеро – кто еще? - А Фриц Бергер? – неожиданно предложил Рики, - он ненавидит Юпитер. В его доме вырос ребенок-грин, а его убили на шоу... Блонди даже просил о выдачи тела. Отказ. - А ты это все откуда знаешь? – спросил Ясон. И тут же пожалел – очень глуп был этот его вопрос. - От его пэтов, - коротко ответил Рики. Неловкую тишину разбил Катце. - Если вы хотите, что бы ваш план удался, нужна поддержка Департамента Информационных Технологий – теперь ведь понадобится дубляж уже ресурсов Юпитер: слишком многое может страховать ее программы, и слишком многое на Амой управляется через нее. - Значит, Томаш Вильски. Ты хорошо с ним знаком? – обратился Александр к Ясону. Тот покачал головой. - Нет. Он очень малообщителен. - Попробую поговорить с Элриджем Гарсией. Он сумеет выяснить, какие перспективы насчет Томаша. - Если уж говорить об информационных технологиях… - вступил Рауль, - то, как мы сможем… получить доступ к закрытым файлам Юпитер? Он смотрел на Ясона, но тот отвечать не стал и, в свою очередь, переадресовал вопрос: - Катце? - Ты думаешь, данные не изменились? – спросил рэд, бессознательно водя пальцем по шраму. - Не изменились. Первоначальная база изолирована и запрещена к корректировке. - Тогда я сумею выйти в доступ к ней. Там несколько закрытых даже для тебя программ. Я найду, какая самоуничтожает компьютер, - он хмыкнул, - вроде форматирования жесткого диска. Есть система-дубляж – ее можешь запустить только ты из дворца Юпитер. - Я сделаю это. Но она не сработает, если не запустить ту, что в первоначальной базе. - Я знаю... Но там система кодов защиты – я не обошел их - Во имя всего святого, о чем вы говорите?! – не выдержал Рауль. В его голосе на мгновенье даже показались какие-то истерические нотки. Нервы у блонди явно были на пределе. Ясон сочувственно посмотрел на своего Советника. - Катце, когда был моим фурнитуром, взломал базу Юпитер. Первоначальную, закрытую Первым. - И почему он еще жив? – светски поинтересовался Александр. - Впрочем, не будем мелочиться - он знает программу отключения? - Я видел эту программу. Вернее программы. Чтобы запустить их, надо ввести несколько числовых паролей – но это относительно несложно. Я сумею подобрать коды, есть специальные программы, чтобы их вычислить. Но конечный запуск производится после введения пароля буквенного. - Слова? - Вероятно, а скорее даже фразы. Возможно, это имя Первого… - он обвел глазами блонди, но все трое синхронно покачали головами. Никто не знал имени Первого, - или какая-то другая фраза, высказывание... Вычислить тут невозможно и угадать тоже. Ты не знаешь ничего, Ясон? - Ничего, - ответил Консул, отчаянно роясь в памяти. – Если пароль и не утерян, его, похоже, никто не знает. - Я знаю, - вдруг перебил Рики. Теперь взгляды оказались прикованы к нему. - Пароль:… - он закрыл глаза, вспоминая, - «Смерть разума рождает чудовищ». Какое-то время все переваривали эту информацию. - Можно поинтересоваться, как ты это узнал? – спросил, наконец, Консул. - Потом, Ясон. - Но ты уверен в этом? - Не знаю, - он помолчал. - Да. - А что с теми Департаментами, главы которых не подержат… этот план? – вмешался Рауль. - Совет ведь контролирует всю жизнь Амой – страшно подумать, какой воцарится хаос, если все управление разом исчезнет хотя бы в одной сфере – транспорт, аэродромы, больницы… питомники. Все завязано на компьютеры и Синдикат. - Надо будет найти лояльных блонди… или людей из таких Департаментов и создать свою систему дубляжа, - сразу ответил Ясон. - Кроме того, нужно продублировать то, что управляется напрямую Юпитер, в том числе первоначальные программы – демографическую, к примеру. И сразу же снова закрыть их для корректировки – так будет лучше, чтобы не было искушения. Катце? - Я понял. Они будут закрыты. Дубляж осуществим, но понадобится огромное количество данных. - Многое сумет собрать команда Александра под прикрытием, якобы, исполнения приказа Юпитер. А многое уже собрано, и над этим продолжают работать по моему приказу уже несколько недель, - вскользь заметил Ясон. - А ты все продумал заранее… - поднял брови Александр. - Я бы не был Первым Консулом, если бы не имел такой привычки, Александр... Лучше скажи мне, зачем тебе участие в нашем плане? С остальными все понятно, но что насчет тебя? - Выбери любую причину, Ясон. Возможно, я осознаю, что Юпитер уничтожает Амой абсолютной жесткостью правил. Возможно, я надеюсь, получить больше власти, когда ее напрямую разделит Совет без Юпитер над нами. Возможно, я делаю это из личной приязни к тебе. Возможно, я безумно влюблен в кого-нибудь и надеюсь на отмену Кодекса. Это только самые простые причины – какая больше всего нравится тебе, Ясон? - Вопрос не в том, какая нравится мне, а в том, какая из них соответствует действительности. - Этого ты не узнаешь, так что лучше выбирай тогда первую – она, по крайней мере, подтверждается доказательствами. - Я, в любом случае, предпочитаю именно ее, - сухо ответил Ясон. - Если Юпитер исчезнет, придется многое менять… - сменил тему блонди, - может понадобиться помощь, а Амой находится в блокаде. - Отношения с Федерацией - это уже мое дело, - спокойно отозвался Консул, - все может измениться. - Они будут требовать равноправия для всех генетических групп… - начал было Александр, а потом махнул рукой. - Все равно, пришлось бы это сделать. Нелепо кормить такое количество людей, не выполняющих никакой работы... - Это не их вина, - жестко сказал Рики. - Я этого и не говорю. Просто провести социализацию Церес будет нелегко. - Столько всего будет нелегко, - пожал плечами Ясон, - и Церес, и Кодекс, и Академия, и блокада, и состояние планеты... На самом деле, все придется, так или иначе, менять. Начиная с высокой политики и заканчивая проблемами воспитания детей... Начиная с блонди и заканчивая монгрелами. Все будет очень нелегко, даже если Федерация согласится помочь. - Мы справимся, - твердо заявил Александр, - в конце концов, нас всю жизнь натаскивали и учили именно этому – справляться с ситуациями и управлять в сложившемся положении. - Да, - коротко подтвердил Ясон.
Глубокой ночью, наконец, утрясли первоочередные вопросы, и запоздавшие гости ушли. Катце вызвал лифт сначала для Александра, а когда тот уехал – снова, уже для Рауля, которого задержал Ясон, поймав за руку. - Рауль... - Заговор против Юпитер, - тихо прошептал блонди в ответ – он выглядел таким измученным, что у Ясона даже как-то нехорошо сжало в груди, - не больше, не меньше… - Рауль... Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты пришел в Дана Бан тогда... Рауль покраснел и было заговорил что-то о своих обязанностях как Второго Советника, но даже ему самому это казалось настолько неубедительным, что он сказал то, что действительно думал. - Забавно, Ясон. Я вообще не верил, что ты можешь испытывать благодарность... Не тот функциональный класс... Ясон склонил голову, но Раулю показалось, что он смущен. Может быть, впервые в жизни из-за слов Рауля. - Я сильно изменился… относительно своего функционального класса. - Знаю. Раньше меня это пугало. - А теперь? Рауль пожал плечами и мягко отнял свои пальцы. - Катце, вы едете? Двери закрылись, и Ясон повернулся к Рики. - А теперь ты мне все расскажешь... Пожалуйста... * * * Рауль Эм открыл двери лифта в своих апартаментах, кивнул Катце на прощание и вышел. Только когда двери уже готовы были закрыться, он нарушил молчание: - Катце, вы не могли бы остаться ненадолго? Я понимаю, что уже поздно… - Конечно, господин Эм, - с готовностью отозвался рэд. На самом деле, Раулю было нечего обсуждать с Катце сейчас – не о контрабанде же им говорить после того, что было заявлено у Ясона! Однако отчаянное нежелание оставаться сейчас одному заставило забыть о соображениях логики. Рауль прошел не в кабинет, а в небольшую личную комнату – хотелось чего-то уютного. Его все еще колотило нервным ознобом, и дрожь только усиливалась. Блонди оставалось лишь надеяться, что Катце этого не заметит. - Хотите чего-нибудь? Фурнитуры, наверное, уже спят, но можно… - Мне ничего, спасибо, Советник, - откликнулся Катце, глядя на Рауля чуть ли не с умилением – попробовал бы кто-нибудь из фурнитуров Ясона заснуть до того, как вернется хозяин... - Катце, вы действительно хотите участвовать в этой… авантюре? – через некоторое время, в течение которого стояла мягкая тишина, вдруг спросил блонди. - Я начал участвовать в ней шесть лет назад, - пожал плечами рэд, касаясь шрама, - когда по дурости открыл эту проклятую базу... За что поплатился фурнитурским местом и половиной лица. - Ясон не понимает, что творит, когда злится, - почти извиняющимся тоном заметил Рауль. - По-моему, он прекрасно все понимал, - возразил Катце, - но я пристрастен. Впрочем, я не в обиде – если вы хотите узнать, не собираюсь ли подставить Ясона в отместку за шрам, то не тревожьтесь – и в мыслях не было. - Вы простили его? Катце снова пожал плечами: - Это простая логика, господин Эм – лучше быть живым со шрамом, чем мертвым без него. Кроме того, эта, как вы выразились, «авантюра» мне не безразлична. Когда-то Юпитер спасла Амой от разрушения – теперь форсированная остановка развития приведет к гибели Амой. Кроме того, Ясон прав, Совету просто придется многое изменить, если он захочет удержать власть. А от этого, пожалуй, всем станет лучше – Юпитер построила уникальный строй, при котором несчастны не низшие слои населения, как положено, а абсолютно все... Это даже по-своему впечатляет... Если Ясон отменит сегрегацию и освободит блонди – а ему придется это сделать, если он не хочет продолжать балансировать на грани – это уже будет очень неплохо. И потянет другие изменения. - Освободит... Что такое свобода, Катце? Что мы будем с ней делать? - Что захотите? – предположил рэд. - Неужели вам не хочется освободиться от гнета всех бесконечных предписаний, которые вам и вздохнуть не дают так, чтобы не нарушить какой-нибудь из пунктов Кодекса?! - Да мы же… я не умею дышать по-другому! – воскликнул Рауль. - Я согласился не только потому, что это идея Ясона. Я знаю статистику – Юпитер действительно начала убивать Амой. Но мне… страшно. Ясон не одинок, а... – он оборвал себя, встал и подошел к окну, отвернувшись от Катце. - Мы мало знали об окружающем мире – но знаете, мы никогда не чувствовали себя неприспособленными. Я четко знал, что передо мной всегда будет ясный план, как мне жить или не жить. Это угнетало, но одновременно и успокаивало. А теперь... я не знаю, что делать... Катце подошел к нему сзади почти вплотную, собрал всю роскошную массу волос за спину блонди и поставил руки на стекло по обе стороны от Рауля. - А чего вы хотите? Чего вы хотите для себя как для Рауля Эма, а не Второго Советника? - Чего я хочу? – переспросил Рауль, одновременно резко поворачиваясь в кольце рук монгрела, так что они оказались лицом к лицу. - Чего я хочу? – повторил он, опуская глаза, чтобы не отвечать на изучающий взгляд Катце. А потом неловко стянул с рук перчатки и положил ладони на плечи Катце, ближе к шее. На какое-то время они оба замерли. - Ты же блонди... – тихо пробормотал Катце. Рауль помолчал какое-то время – то ли наслаждаясь близостью, то ли просто обдумывая его слова. Потом вздохнул и потянулся всем телом в объятия Катце. - Блонди, не блонди… какая разница… Катце на секунду замер, а потом горячо и неловко, путаясь пальцами во вьющихся волосах, обнял в ответ, зарылся рукой в копну волос на затылке и, осторожно нажимая, притянул Рауля в поцелуй. Губы блонди были мягкими и податливыми. Он не отвечал, но доверчиво приоткрывался навстречу, и от этой доверчивости у Катце щемило в груди и щипало в глазах, будто от сигаретного дыма. Рауль подался навстречу, нерешительно ответил на ласки быстрого язычка, изучающего его рот. Они целуются, прижимаясь друг к другу, у огромного окна. Катце удобно устроил руки у блонди на талии, временами скользя горячими ладонями чуть ниже по ягодицам или чуть выше по спине, сминая плотный щелк верхнего сьюита-туники. Одна рука Рауля бессильно вцепилась в куртку рэда, пока блонди, закрыв глаза, откидывал назад голову, отдаваясь поцелую. Другая осторожно перебирала жесткие прядки темно-рыжих волос, а потом вернулась к лицу Катце. Скользнула по дугам бровей, по нежной коже виска, мягкой тени под глазами, по пылающей щеке и вдруг замерла, наткнувшись на грубую кожу шрама, распарывающего лицо от виска до самой нижней челюсти. Катце почувствовал эту перемену и мгновенно понял, чем она вызвана. Он бережно отстранил от себя Рауля, испуганно открывшего глаза. - Как глупо... Ты так прекрасен... – не удержавшись, тыльной стороной пальцев погладил блонди по щеке. - Это просто смешно... Вот уж чего Катце сейчас не хотелось, так это смеяться. - Катце, - беспомощно пробормотал Рауль, - это ничего не значит для меня. По-моему, ты… красив. - Ну да, - усмехнулся без тени веселья рэд, - спасибо, Рауль, но временами я все же смотрюсь в зеркало. И оно говорит мне... Неважно, что оно говорит. Важно, что я должен был послушать этот предостерегающий голос – мне не следовало... Прости. Мне лучше уйти. - Нет, - покачал растрепавшейся головой Рауль, неожиданно крепко стискивая пальцы Катце, - нет. Катце, это неважно. Даже я это понимаю. Катце, пожалуйста... Я не хочу, чтобы ты уходил. Рэд медленно поднял глаза и встретился взглядом с блонди. Он бы ушел, если бы увидел хоть тень сомнения, но ее не было. Они потянулись друг к другу одновременно, по какому-то особому, инстинктивному решению тел, и снова слились в бесконечных поцелуях и объятиях, вжимаясь бедрами в бедра, скользя губами по коже, обмениваясь легкими покусываниями. С тихим шорохом на пол упал верхний сьюит блонди, а потом и куртка рэда. - Не могу больше... Пойдем в постель, - тихий страстный шепот. Катце снова отстранился, держа лицо Рауля в ладонях. - Ты уверен? Тот кивнул без колебаний. Он нелегко решался, но, раз решившись, уже не колебался. - Только мне нужно раздеться. Уголки губ Катце дернулись. - За это не тревожься – если я больше не фурнитур, это не значит, что я все позабыл. Я знаю, где застежки на сьюитах блонди. Спальня у Рауля была небольшой и казалась уютной, хотя Катце был слишком занят другим, чтобы особо присматриваться. Одежда в беспорядке упала на пол, и он бережно опустил Рауля на простыни. Блонди глубоко вздохнул, опуская ресницы и чувствуя, как на щеках выступает румянец. Катце опустился к нему в объятия. И были жаркие поцелуи, пылающие по всей коже, влажные, жадные, торопливые. Были горячие, как огонь, руки, которые, казалось, оставляли на теле блонди горящие следы. Рауль откидывал голову, подставлялся под поцелуи, жарко отвечал на ласки. Длинные ресницы трепетали, когда он с коротким вздохом упал на подушки, не в силах больше держать глаза открытыми, не в силах смотреть на Катце – горели щеки и пылало все внутри: желанием, счастьем, нервозностью, страхом и нежностью. Только стыда не было во всей этой мешанине чувств. Катце касался его снова и снова, везде, где только было можно, словно хотел приласкать каждую клетку желанного тела. С губ срывались тихие, короткие стоны от одного взгляда на полностью открытого, потерянного в удовольствии блонди, от удивления от жаркого и нетерпеливого ответа его тела, от восхищения ответными неуверенными, но горячими ласками. Он, не помня себя, прижимал Рауля всем телом к сбившимся простыням, страстно лаская губами шею и плечи, чувствуя, как любовник вздрагивает под ним, слыша частые, короткие, сбивчивые выдохи блонди. Горячий шепот Катце обжег щеку, а Раулю показалось, будто огонь прокатился волной по всему телу. И собственное сбивчивое согласие в ответ прозвучало откуда-то издалека. Пальцы были опытными и неожиданно осторожными, и после нескольких пробных движений вдруг ласково прошлись совсем рядом, а потом и коснулись нужного местечка. С протяжным вскриком Рауль дугой резко выгнулся на постели. А потом были тягуче-острые мгновения полного единения. Катце замер, чуть шершавыми губами скользя по лицу блонди, и Рауль, тяжело дышащий, дрожащий, как в лихорадке, от чувства предельной заполненности жесткой возбужденной плотью, распирающей изнутри, был ему благодарен. А потом, когда Рауль подался бедрами ему навстречу, разрешая двигаться, и Катце начал осторожные толчки, оказалось, что вслед за первым оглушительным и непонятным чувством приходит сладость. Рауль держался за эту сладость, сколько мог, а потом не выдержал и с громким стоном откинулся назад в кольце жарких рук. Он трепетал всем телом в крепких объятиях, подаваясь вперед, ласкаясь, слыша прерывистые стоны-выдохи, а потом еле слышно отвечая. Жар, пылающий внутри, медленно распространился на все тело, кожа стала невыносимо чувствительной, и ощущение такое, будто любовник ласкает его везде одновременно. Внезапно горячая волна затопила с головой, и стало казаться, что он просто плавится под ласковой тяжестью, рассыпается на влажные искры, наполненные вожделением. И вот это – полное единение. Катце приподнялся, глядя в расслабленное лицо блонди, не находя ни малейших признаков неудовольствия или боли. Он был прекрасен. Щеки загорелись, золотые локоны рассыпались по подушке, темные ресницы полускрывают блестящие глаза, приоткрытые влажные губы напрашивались на поцелуй. Не удержавшись, Катце прижался к манящему рту страстным поцелуем, входя в тесную плоть до самого конца, и почувствовал судорожные рывки навстречу, поймал губами сладкий крик. И влага между ними.
- Ну что? – тихо спросил его рэд, когда дыхание немного выровнялось. - Было так больно, что ты и почувствовать ничего не успел? Рауль только молча покачал головой. Лицо рэда неуловимо изменилось, будто осветившись изнутри. Он осторожно притянул расслабленное тело блонди к себе, попутно заботливо заворачивая его в одеяло, и бережно поцеловал в лоб. - Что теперь? – спросил Рауль, удобнее устраиваясь в теплых объятиях. - Не знаю. Решать тебе – рискуешь ты, - ответил Катце, не глядя на него. Голос у него был напряженным, но одновременно с этим какой-то обреченный. Он оставил Рауля и сел на кровати, отвернувшись от блонди и закрывшись волосами. - Я сделаю так, как ты решишь. - Ты хочешь уйти? - А чего хочешь ты? - Я первый спросил, - ответил блонди и тоже сел на постели, целомудренно прижимая к груди простыню. Эта стыдливость в человеке, который недавно отдавался с таким пылом, что даже опытный рэд был удивлен, показалась бы Катце лицемерием и оттолкнула бы от любого, но у Рауля она выглядела потрясающей, побуждающей желание защитить. - А первый получу ответ, - возразил Катце. - Хорошо, - согласился блонди, понимая, что терять ему уже нечего, - я не хочу, чтобы ты уходил. Катце мгновенно обернулся. Глаза у него сияли, чего он сам, конечно, не чувствовал. - А я не хочу уходить... – тихо ответил он, а потом скользнул назад к блонди, крепко обнимая его, с восторгом чувствуя гладкую горячую кожу. Тот прикрыл глаза в его объятиях, наслаждаясь теплой и уютной поддержкой. - Что нам теперь делать? Что делать? – скорее по инерции прошептал Рауль - ни во что плохое сейчас не верилось. - Ну, теперь у нас шкурный интерес в том, чтобы план Ясона сработал... – пожал плечами рэд. И не в силах сдерживаться снова поцеловал блонди, и снова, и снова... Рауль начал ему отвечать, и они окончательно забыли обо всем, кроме счастья наконец-то быть вместе. Они целовались, пока Рауль снова не почувствовал желания слиться с любовником, но Катце чуть отстранился. - Тебе будет больно, если мы продолжим прямо сейчас. Они молча лежали, глядя друг другу в глаза. Катце задумчиво накручивал вьющиеся волосы блонди на пальцы. Заснули они очень счастливыми. * * * - Кажется, ты очаровал Александра, - усмехнулся Ясон. Они оба инстинктивно оттягивали момент, когда надо будет заговорить о том, что действительно их волновало - По твоему Александру бордель цересский плачет, - пробормотал Рики, опрокидываясь на широкий диван, - но что поделаешь, если эоскому блонди позволено иметь такие манеры, за которые шлюху бы выкинули из приличного места... - Правда? - Более-менее, - пожал плечами Рики. Ясон сел на диван рядом с ним. Верхний свет был отключен, все окутывал мягкий полумрак. Две полные луны висели в темном квадрате окна. - Рики, расскажи, о чем вы говорили с Алектором, - тихо попросил Ясон. Рики вздохнул – тянуть дальше просто не было смысла.
Он старался рассказать как можно более полно на случай, если какая-нибудь информация окажется полезной для Ясона. Блонди слушал молча, ни разу не прервав ни одним вопросом, ни одной фразой. Он казался спокойным, только бледная в темноте рука нервно теребила воротничок. Через какое-то время он лег рядом с монгрелом, так и не произнеся ни слова, и продолжал слушать его, глядя невидящими глазами в потолок. Рики очень хотелось спросить, что блонди видит там, но он не решился и продолжал свой рассказ, безо всякого желания вспоминая подробности. Потом приподнялся на локте, внимательно глядя на молчащего Ясона. Глаза у того подозрительно сверкали в темноте. - Ясон! Ты плачешь? И зачем я только начал это... лучше бы… - Нет. Говори. Я хочу все знать. - Ясон… - Говори. Рики почувствовал, что ничто сейчас не причинит Ясону такого вреда, как его молчание, и закончил свой рассказ. - Ясон?.. – несмело прошептал он. - Аватара... Аватара для компьютера, - красивые губы искривились в страшной усмешке. - Воплощение... Вроде голограммы... Физическая голограмма. Ни чувств, ни мыслей – ничего! – с неожиданной силой выговорил он. - Вынесенный рабочий блок, наделенный способностью передвигаться. Аватара. - Хватит, - резко оборвал его Рики, - ты не аватара. - Правда? А вот создатель всей нашей системы считает по-другому, монгрель. - Плевать я хотел, что он считает. Я знаю тебя лучше. Ты не аватара. Ты капризный, избалованный, эгоистичный, жестокий, как ребенок. Но только не бесчувственный. Ты не аватара. Юпитер сделала тебя таким… каким сделала, но тебе всегда хватало сил бороться с ней. Ты просто напуган и растерян сейчас. Ты – человек, Ясон, и это все. Ясон медленно закрыл глаза. Одной рукой притянул к себе монгрела вплотную, чтобы прошептать: - Ты прав. Спасибо. На самом деле, - продолжил он уже спокойнее, - ничего нового о себе я не узнал. Просто слышать это из уст человека, который... Он не закончил, но Рики понял. Со вздохом крепче прижался к Ясону, расстегнул жесткую застежку у горла, мягко коснулся губами обнаженной шеи. Какое-то время они лежали молча. - А что ты ему привез? Какой товар? – наконец, заговорил Ясон. - Не понял. Какое-то растение... Цикута, кажется. - Это яд, - спокойно заметил блонди. - Догадался уже, - пробормотал Рики и, поймав на себе внимательный взгляд блонди, пожал плечами. - По-моему, это был не тот случай, чтобы уговаривать человека жить, если он сам этого не хочет. Мне не жаль его. Только немного грустно. - Ты думаешь, вам действительно удастся изменить Амой? – нарушил молчание монгрел через несколько минут. - Думаю, да. В конце концов, Александр прав – нас учили именно управлять, просчитывать варианты, находить выходы из безвыходных ситуаций. Разрабатывать решения. Мы созданы для этого. - А… отключить Юпитер? Удастся? - Должно удаться, - сдержанно ответил Ясон, - если сделаем все точно. - Огромный риск. - Ты помнишь баллоны с газом в Дана Бан? – неожиданно спросил блонди. - Конечно. - Ты боялся тогда, что они не выдержат и взорвутся? - Безумно. - Я тоже. Но они выдержали. - Я понял, - усмехнулся Рики в темноте. - Выпьем за удачу? - Предрассудки... – заметил Ясон, однако кивнул, усаживаясь на постели. Рики перегнулся через него и разлил вино. Хрусталь зазвенел, когда они осторожно соприкоснулись бокалами. - Ну и гадость, - покачал головой Рики, допив до дна. Ясон тихо рассмеялся. - У тебя испорчен вкус, монгрель. - Не без этого, - спокойно согласился Рики и кинул бокал об пол. Осколки рассыпались сверкающим дождем. Звон был таким же мелодичным, как и при тосте. - На счастье. - Не понимаю, - заметил Ясон, - как битье коллекционного хрусталя влияет на появление счастья, но если поможет... Он разжал пальцы, и в комнате раздался новый звон, мягкий и успокаивающий, как нежный звук последней ноты, затихающей в воздухе. Осколки усеяли пол, поблескивая в рассветных лучах. А люди потянулись в объятия друг друга, ища уверенности, если не в будущем, то хоть друг в друге. Небо в окне медленно светлело и розовело в неясном мороке амойского рассвета. Начинался новый день.
