Мураки возвращался домой, медленно гуляя ночной тропой между красивых сакур строго на юг. У него было плохое настроение. Солнышко-Цузуки и звёздочка-Хисока тихо сидели в Мейфу. Ория, естественно, хороводился с работой в Киото и на письма друга детства не отвечал. Невеста вернула кольцо.
Ко всему прочему, на белый плащ попала кровь жертвы, и теперь его смело можно было выбросить.
Мураки остановился и чихнул. «Кто-то меня вспоминает», - подумал доктор, точно знавший, что предпринял все меры по профилактике простудных заболеваний. Да и не болеют тёмные оммёдзи, им не до того. Мураки подумал о своём Шинигами с аметистовыми глазами, взглянул на красную луну и с жаром прошептал:
- Найди же меня, возлюбленный мой...
- Ну, допустим, нашёл, дальше что? - неуверенно раздалось из темноты.
Из темноты показалось сначала насупленное личико, а затем и всё остальное.
- Мураки, я должен с тобой серьёзно поговорить, - напряжённо начал Цузуки, угрожающе помахивая фудой, но тут же вскрикнул - Эй! Без рук!
Однако было поздно. Фуда выпала из ослабевших пальцев. Мураки облапил самого могущественного Шинигами Энма-Чо и прошептал в стремительно покрывающееся шёрсткой ухо:
- Если ты об этих трупах, то знай - единственная цель, которую я преследовал, так это встретиться с тобой, мой милый Цузуки-сан.
- Руки! Руки! - слабо и неубедительно вырывался Асато. Внезапно он вцепился в доктора и заныкался вместе с ним в кусты.
- Цузуки! - воскликнул приятно поражённый Мураки.
- Тихо, - прошептал Цузуки.
Они затихарились, что, впрочем, не мешало доктору всех возможных и невозможных наук потихоньку тискать Шинигами. Мимо кустов прошёл прелестный чибик, весь в белом. Чибик направлялся к какому-то тёмному субъекту, маячащему под сакурой.
- Это же моя сакура! - возмутился Мураки - Под которой я Хисоку...
- Молчи, гад! - прошипел Цузуки - Эти двое - не наше дело. А про Хисоку мы с тобой отдельно поговорим.
- Но, право же, Цузуки, - голосом ласкового педофила завёл Мураки старую песню - Раз уж мы оказались в такой ситуации, грех ею не воспользоваться, верно?
Цузуки принялся молча и энергично выдираться из объятий доктора и колючих кустов. Мураки поймал его и прижал к траве.
- Э... Мураки, погоди! Я должен с тобой обсудить... это очень важно! - отчаянно вскрикнул Шинигами.
- Теперь, когда консервированная голова твоего брата сгорела, и у тебя больше нет причин кромсать меня скальпелем, - заторопился Цузуки, глазами души своей заглянув на несколько минут в будущее - Скажи, я тебе нравлюсь? Не как ценный подопытный экземпляр, а просто? Ну, там, что ты говорил, волосы у меня красивые, глаза, ещё что-то... Я тебе нравлюсь?
- А это не очевидно? - поинтересовался Мураки, сражаясь с ремнём на брюках Цузуки, этим последним бастионом святости - Хотелось бы, конечно, услышать от тебя слова любви, но, знаешь... - доктор улыбнулся, отмечая победу своего творческого гения над чудом враждебной техники - В принципе, мне и так неплохо.
- Мм... Мураки... Я... - речь Цузуки сделалась несколько более прерывистой от некоторых не зависящих от него обстоятельств - Я не могу... я, это... девственник...
- Что, совсем? - загорелся глаз доктора.
Цузуки покраснел и кивнул.
- Ничего-ничего, - с успокаивающей врачебной интонацией заверил Мураки - это не страшно! Мы всё исправим. Не сразу, постепенно... От этого никто ещё не умирал, знаешь ли.
- Нет, погоди... Мураки... Я тебе... должен... что-то... важное... ска... спросить... Ну, Мураки... - заныл Цузуки.
- Да-да? - поощрил Мураки.
- Ты... меня... любишь?
- Естественно. Иначе стал бы тратить столько сил и времени!
- Тогда... женись, - с внезапной непреклонностью заявил Цузуки и прямо посмотрел на доктора своими восхитительными глазами.
Мураки отстранился, помолчал, потом мрачно сказал:
- Так. И кто тебя надоумил? Хисока?
- Да, - обалдел от такой догадливости Цузуки.
- На редкость въедливый мальчишка, - признал Мураки - Надо было прибить его тогда...
Цузуки принялся шарить по своей разбросанной вокруг одежде в поисках фуд, не нашёл (потому что Мураки в процессе раздевания все их предусмотрительно вынул и выбросил) и гневно воззрился на доктора:
- Ты бессердечный маньяк!
- Ну, что тут сказать, - развёл руками доктор - Ты прав!
- Значит, ты на мне не женишься? - скорбно уточнил Цузуки.
- Нет. Прости, я совершенно очарован тобой, но для таких серьёзных отношений этого недостаточно. Ты же знаешь, у меня сложный характер, я ни с кем не могу ужиться, - со вздохом признался доктор - Поэтому я так одинок...
Он совсем повесил голову. Цузуки его даже пожалел, но по голове гладить благоразумно не стал.
- Конечно, - вкрадчиво продолжал доктор - Я был бы очень рад, если бы такое изумительное существо, как ты, - тут он придвинулся к Шинигами - Уделило мне немного времени. Возможно, даже, я мог бы научить тебя чему-то полезному... тому, что может пригодиться, когда ты все-таки уговоришь Хисоку прогуляться под луной...
- Нет, спасибо! - опомнился Цузуки и принялся лихорадочно одеваться - Я как-нибудь сам справлюсь!
- Непременно! - нервно рассмеялся Цузуки - Как только, так сразу!
И вот, Мураки остался в кустах один. Мимо прошёл, теперь уже в обратном направлении, чибик. Судя по его довольной рожице, тёмный субъект был более осмотрителен, чем Мураки в своё время.
Сам Мураки валялся в кустах, таращился на луну и размышлял. В конце концов, он доразмышлялся до того, что в его возрасте пора уже иметь дом и семью. А единственный человек, которого Мураки давно знал, и которому немного доверял, был…
В бордель Мураки вошёл как самый дорогой гость - с чёрного входа. Хозяин борделя сидел на веранде и курил. Судя по отрешённому выражению его красивого лица, в трубке был не табак.
- Привет, Ория, - сказал Мураки.
Ория отсутствующе воззрился на Мураки и вновь перевёл взгляд в поэтическую даль.
- Что грустный? - не сдавался Мураки - Прогорел?
Ория выпустил достойные Гендальфа колечки дыма и меланхолично сообщил:
- Я много лет сох от несчастной любви к своему лучшему другу. Но теперь меня заломило. Хватит.
- Что ж ты сох непродуктивно?! - воскликнул Мураки - Что ж ты не сказал, балда?!
- Это плохо согласуется с самурайской честью, - с вялой язвительностью отозвался Ория и пыхнул трубкой.
- С какой честью? Какая у тебя может быть честь?!
- Самурайская, - отрезал Ория - Впрочем, теперь это уже неважно. Я собираюсь жениться.
- Нет, - с тихой приманьяченной улыбкой возразил Мураки - Это Я собираюсь жениться. А ты собираешься выйти замуж. Уточнить, за кого?
- Почему я должен согласиться?
- Потому что любишь меня.
- Это, конечно, здорово, - не стал спорить Ория - А в переводе в более конвертируемую валюту?
- Мы привыкли друг к другу, - пожал плечами Мураки - И даже опыт совместной жизни имеется. Тот год в колледже... Хотя не думай, что я забыл, как ты, обкурившись, гонял меня катаной по женскому общежитию!
- Я тоже помню, как ты, обколовшись, скинул меня с крыши библиотечного корпуса, - припомнил Ория.
- Кстати, а что мы делали на крыше? - наморщил лоб Мураки.
- Ты уверял, что умеешь летать и рвался это доказать.
- Но я действительно умею! - в доказательство Мураки приподнялся над землёй, повисел и опустился обратно.
- А я - нет, - равнодушно отозвался Ория - Поэтому отделался сломанной ногой.
- Ория, если ты примешь моё предложение, - пустил в ход тяжёлую артиллерию Мураки - То я так зачарую твоих девочек, что доходы от заведения увеличатся на 200 процентов. Прибыль - пополам.
- Согласен, - сказал Ория и вновь пыхнул трубкой - Только нас не поженят.
- Ничего, я всё улажу. Оммёдзи я или нет? - риторически вопросил Мураки - Да, и, Ория... ты девственник?
Ория отложил трубку и бережно потянул из-за пояса катану:
- Мураки, суженный ты мой, ты меня обидеть хотел или только оскорбить?
- Да я же просто спросил! - отодвинулся Мураки.
- Так я тебе просто отвечу, - невозмутимо отозвался Ория - Не твоё докторячье дело. Но если хочешь знать - да.
Ория положил катану поперёк колен. Мураки благоразумно помалкивал. Так они вступали в новый период своей жизни - брачный.
