ТРОЕ В ЛОДКЕ, НЕ СЧИТАЯ… If you want to fuck for funny, Fuck yourself and save your money. Глава 1
- Холодно, противно. Устал. Есть хочу. Спать хочу, - как мантру бормотал Нефрит, изредка прерывая сложившуюся канву еще одной вполне предсказуемой в его случае установкой. – Женщину хочу, - и снова: - Есть хочу. Спать хочу. Устал. Холодно-противно.
Их путешествие продолжалось уже около двух месяцев, и все трое успели порядком устать друг от друга.
Несмотря на единую для всех троих цель, они не только так и не смогли стать друзьями, но даже просто с трудом ладили друг с другом. После первой же недели совместного путешествия по негласному соглашению разговоры Кунсайта и Джедайта сократились до предельного необходимого минимума, и все сопровождающие их звуки превратились в бесконечное соло Нефрита. Когда он не ныл, он хвастал, когда не хвастал, то врал что-то о своих похождениях, а когда не врал, то мурлыкал песенки или просто комментировал все, что видел вокруг.
Это раздражало, но при желании его можно было просто игнорировать. Труднее было закрывать глаза на тот факт, что Нефрит периодически задерживал их, по дороге умудряясь путаться со всеми встречными-поперечными девушками и женщинами, совершенно не взирая на их социальное или семейное положение.
Впрочем, последние несколько суток не задались не только у него.
Вокруг сгущались сырые зябкие сумерки, и бегущие по низкому небу над их головами мятые грязные тучи обещали дождь. Усталые лошади без энтузиазма месили копытами лужи на заросшей крестьянской дороге. Будто бы по закону подлости, получалось так, что чем ближе они подбирались к своей цели, тем реже им удавалось по-человечески ночевать. И после нескольких ночевок подряд на открытой местности по такой погоде все трое испытывали яростное желание провести эту ночь в каком угодно, но человеческом жилище.
- Женщину хочу.
- Нефрит, ты можешь хоть на несколько минут избавить нас от своих сексуальных переживаний, - неожиданно сорвавшись, прошипел едущий рядом с ним Джедайт.
- Но, Джед…
- И не зови меня Джед!!!
- Заткнитесь оба, - резко окрикнул их едущий чуть впереди Кунсайт.
Он затылком мог почувствовать, как Джедайт с оскорбленным видом вздернул подбородок и в молчании вернулся к своей книге по черной магии, от которой не отрывался даже в седле, даже в сумерках. Светловолосый храмовый воин гробил себе глаза, но Кунсайт считал, что это его личное дело. Нефрит недовольно пробормотал что-то себе под нос, но тоже затих. Все-таки мрачная репутация до крайности жестокого и безжалостного человека нередко приходилась их старшему товарищу на руку.
Тянущий с севера встречный ветер растрепал их дорожные плащи, копыта лошадей звучно чавкали в грязи… Северо-восток, черт бы его побрал, самая глухая, самая малозаселенная часть материка. И какого дьявола древним богам приперло в свое время драться именно здесь?!
* * *
- Счастье есть! – громкий звучный голос Нефрита ворвался в смрадную атмосферу маленькой придорожной таверны, едва ли не прежде, чем его обладатель с треском распахнул дверь. – Эй, люди! Накрывайте стол, мы нечеловечески голодны.
- И пошлите кого-нибудь позаботиться о лошадях, - лаконично добавил Кунсайт, ныряя головой под слишком низкую для его роста притолоку двери.
Вошедший последним Джедайт только брезгливо повел носом.
И имел на это полное право, поскольку из всех подобных заведений, где им приходилось останавливаться до сих пор, это казалось самым смрадным и грязным, жалким настолько, насколько это только вообразимо человеческой психикой.
В затянутой дымом от неудачно сложенного камина зале криво примостились несколько замызганных жиром, кривосрубленных деревянных столов, за одним из которых мирно посапывал единственный кроме них посетитель таверны – пьянчужка в простой крестьянской одежде. Вымазанные глиной стены наводили на мысль о том, что посетителей периодически рвало прямо на них, а о том, что твориться на полу и думать не хотелось.
В ответ на их появление, возле лестницы у дальней стены завозилось нечто массивное, и встревоженный шепот «знатные господа» привел в движение тени в дыму.
- Неужели, наконец, поедим! – за всех порадовался Нефрит, устраиваясь на скамье у одного из столов.
Кунсайт только кивнул, молча садясь напротив него. Джедайт устроился в торце стола, ближе к жидкому свету очага и снова уткнулся в свою книгу.
- Господа дворяне! Какая честь для нас, какая честь! – рядом со столом из смрада вынырнул полный дряблый субъект, беспрестанно потирающий руки. – Хозяин этого скромного дома, чем могу услужить таким высоким гостям?
- Мы снимем три комнаты на ночь, - перебил его Кунсайт, прежде чем тот успел завести свою привычную песню про женщин. Ледяной взгляд с убийственным выражением впился в маленькие свинячьи глазки хозяина таверны. – И мне не хочется даже думать о том, что я сделаю с Вами завтра, если наши лошади не получат самого лучшего ухода, после того, как мне пришлось дважды говорить об этом.
И без того лоснящееся от жира лицо трактирщика обильно покрылось крупными каплями пота и, неумело низко поклонившись, он кинулся отдать соответствующие распоряжения.
- Ну, что ты так, в самом деле, - чуть осуждающе заметил Нефрит. – Все-таки провинция, простолюдины…
- Как интересно, - неожиданно выдохнул Джедайт и поднял от книги свои мерцающие в скудном освещении темные глаза: - Я только что прочел уже третье похожее пророчество о хранителях Земли…
- Вау, мы популярны, - фыркнул Нефрит, даже не глядя на Джедайта, поскольку истово шарил глазами по сумеречному помещению, очевидно в поисках новой пассии. – А я думал, то, что мы делаем, большая тайна.
- Да, Нефрит, но это, - Джедайт с явным трепетом поднял затянутый в толстую кожу фолиант: - это книга великих предсказаний. И мы просто следуем ее предначертанию, - храмовый воин отвернулся от темноволосого бабника и посмотрел на Кунсайта. – Но я хотел сказать не об этом. В каждом из пророчеств говориться о четырех людях, которые добудут то, что мы должны привезти.
- И что такого, мы трое и… - почувствовав на себе их угрожающие взгляды, Нефрит судорожно попытался вывернуться, не слишком удачно сымпровизировав, - и та шикарная рыжая стерва.
Было видно, что Джедайту потребовалось существенное усилие, чтобы проглотить это, но он быстро взял себя в руки и, понизив голос до шепота, продолжил.
- В сущности, так, но в пророчестве говориться о том, что все четверо будут принимать участие в определенном обряде. И только потом хранители привезут то, что должны, стоящей над ними женщине. Нефрит, ты понял?
Кунсайт вопросительно чуть выгнул бровь.
- Понял, понял, - нахмурился Нефрит. – Не надо выставлять меня совсем идиотом. Считать я умею. Четверо и женщина. Хотя, - светлые глаза молодого заговорщика снова заблестели весельем: - А, может, это твои пророки не умели считать, а, Джед? Четверо и женщина, блин. Или четверо считая женщину, или не считая женщину. Кстати, о женщинах… Ну, что ты занимаешься фигней, когда нам уже ужин несут.
И будто в соответствии с его словами из дыма явилось смачно пахнущее чесноком и луком необъятное создание с бородавками на жирном лице и ломящимся от блюд подносом в руках. В мановение ока стол перед ними ломился от незамысловатой, но обильной пищи и появившееся следом за гигантской теткой почти незаметное на ее фоне тощее существо поспешно расставило тарелки и теперь разливало им вино в высокие глиняные кружки. Несмотря на достаточно прохладную погоду, существо было одето в одну только драную длинную тунику из видавшего виды куска дерюги, и угадывающаяся под этой с позволения сказать одеждой худенькая фигурка принадлежала, по всей видимости, еще совершенно не оформившейся девчушке-подростку. Перепутанные длинные кудри почти полностью скрывали лицо, но даже сквозь эти лохмы на лбу ее легко угадывалась темная вмятина рабского клейма
- Эй, демоны в аду, привет вам! – в своей обычной одновременно такой жизнерадостной и чуть излишне циничной манере ухмыльнулся Нефрит и шумно выдохнул: - Знаешь, милая, а ведь я не видел женщины уже больше трех дней.
Дальнейшие события Кунсайт умудрился отчасти пропустить, поскольку был занят тем, что брезгливо рассматривал выделенную ему кружку, размышляя, скольким из местных крестьян доводилось своими грязными пальцами вылавливать из нее насекомых, но хоть немного зная Нефрита и судя по звукам, произошло приблизительно следующее. Нефрит ущипнул девушку за ляжку, или повыше, или, скорее всего, просто сгреб ее в охапку. А она его ударила. И судя по тому, как он поперхнулся собственным дыханием, не нежно ладошкой по щеке, а видимо локтем и под дых.
- Ах, ты ж какая бойкая!
Перестав, наконец, судорожно кашлять, Нефрит схватил пытающуюся ускользнуть беглянку за запястье и без особых усилий поднял брыкающуюся девушку над полом.
- Не бойся ты так, красавица. Я тебя не обижу. Причинить вред женщине - ниже достоинства аристократа.
- Нефрит, это мальчик, - сдержанно перебил его безразличный голос Джедайта.
- Что?
- Раскрой глаза. Это мальчик.
Кунсайт снова посмотрел на свой кубок, и подумал, что, в конце концов, это все же лучше, чем пить прямо из бутылки, и заранее кривясь в предвкушении вкуса, пригубил вино. Только после этого он без особого интереса скользнул глазами по очертаниям корчащейся в захвате Нефрита костлявой фигурки. Да, если подумать, больше похоже на симпатичного стройного парнишку, чем на такую недоразвитую в плане вторичных половых органов, узкобедрую, но с задатком на развернутые плечи девушку. К тому же... Кунсайт усмехнулся, поняв, о чем говорил Джедайт. На тощем горле отчетливо выступал кадык.
- Вот дрянь, - Нефрит, кажется, тоже понял. Пальцы его разжались, и, не сумев удержаться на ногах, подросток рухнул на пол, в неудачном падении умудрившись опрокинуть ближайшую скамью и с силой удариться о нее плечом.
- Плохо дело. Чтобы я и так ошибся, - фыркнул Нефрит, плюхаясь обратно на скамью и хватаясь за кубок. – Мальчик. А я повелся... Как омерзительно.
Огромная женщина картаво заголосила что-то в сторону внутренней двери, сама поспешно прячась в углу. Похоже, она была серьезно напугана тем, что мальчишка разозлил высоких господ.
- Слушай, а вкусно, - уже совершенно забыв об их маленьком инциденте, Нефрит радостно наворачивал овощную похлебку, с удовольствием заедая ее бараньим окороком. – Действительно вкусно.
- Да, неплохо. Хотя, мы просто давно не ели горячей пищи, - попробовав мясо, решил согласиться с ним Кунсайт.
Тем временем появившийся из внутренней двери хозяин уже выслушал сбивчивые объяснения огромной тетки и подлетел к поднявшемуся с пола рабу.
- Неблагодарная тварь!
За возгласом последовала пощечина такой силы, что Кунсайт отстранено полюбопытствовал, а не боится ли хозяин сломать своей собственности шею?
Новая пощечина едва не отправила мальчишку снова на пол, но, каким-то чудом устояв на ногах, он только беспомощно поднял худые руки к лицу, пытаясь защититься от новых ударов. Крючковатая лапища хозяина впилась ему в волосы, и паренька чуть ли не волоком подтащили к их столу.
- Простите, господа. Простите, благородные господа, - все-таки снова толкнув мальчишку на пол и истово кланяясь, забормотал хозяин. – Надеюсь, господа, не слишком расстроились?
- Да, что там… - небрежно пробормотал Нефрит в свой кубок, но Джедайт уже перебил его:
- Извольте, как вы предложите понимать это: «не слишком расстроились»? – храмовый воин поднялся со своего места, его темный жестокий взгляд как тушу разделывал трактирщика на составные части. – Вы хоть представляете, с кем вы разговариваете?
Кунсайт молча улыбнулся. Ему решительно нравилась манера Джеда производить впечатление на людей. Хозяин уже чуть ли не трясся от страха, не в состоянии выдержать безжалостный взгляд Джедайта.
- Да, как можно вообще спрашивать такое, - он выдержал гнетущую паузу, - после того, как ваш раб посмел ударить одного из нас?
Коротким резким движением Джед указал на Нефрита, радостно обгладывающего баранью кость по правую руку от храмового воина. Тот поднял голову, посмотрел на Джедайта, на хозяина таверны, потом на кость и возвратился к своему первоначальному занятию.
- Простите, господин…
- Молчать! – рявкнул Джед и шипящим шепотом продолжил: - Я еще не позволял кому-либо из вас открывать свои поганые рты! К вашему сведению, господа не просто расстроены. Господа в гневе!
- Ммм? – Нефрит чуть удивленно покосился на Джедайта, затем посмотрел на Кунсайта. Тот только пожал плечами. Он знал, что их светловолосый товарищ не просто так начал эту песню, и его прогнозы немедленно подтвердились.
- Вы все здесь заслуживаете смерти только за то, что позволили себе рассердить нас, но в бескрайней милости своей, - Джед поднял глаза к небу и стало не совсем понятно, чью же бескрайнюю милость он имеет в виду, - мы, наверное, позволим вам, грязным смердам, своим дальнейшим поведением вымолить у нас прощение.
Хозяин таверны прямо на глазах спал с лица. По всему было видно, что он тоже начал понимать, куда клонит Джедайт.
- В качестве первого жеста мы изволим рассматривать этот обед, - затянутая перчаткой аристократичная рука плавно обвела стол, - как подарок высоким господам от жалкого заведения, которое они изволили осчастливить своим присутствием.
- И пусть принесут еще баранины, - вслед ему крикнул Нефрит. – И вина!
Одной рукой таща рядом с собой раба и непрестанно кланяясь, трактирщик, пятясь, добрался до задней двери и только там позволил себе выпустить свое раздражение, с силой ударив мальчишку по голове:
- Пошел на конюшню, - а потом жирной женщине: - Слышала, что сказал господин: мяса и вина. Быстро!
- Ты просто неоценимо выгодный попутчик, Джедайт, - тихо заметил Кунсайт, ледяными глазами наблюдая, как храмовый воин с невозмутимым видом возвращается к трапезе.
- Благодарю, - просто ответил тот.
Кунсайт допил свое вино, молча наблюдая за тем, как едят его попутчики. С самого начала их совместного путешествия он уяснил для себя, что всю жизнь вынужденный ограничивать себя в средствах Джедайт был способен экономить чуть ли не на воздухе, да и вообще особенной щедростью никак не отличался. В то время как Нефрит никогда денег не считал, легко находил их и на удивление легко с ними расставался.
Поздняя осенняя муха уныло кружилась над столом, мучимая выбором между бараньими лопатками и остатками овощной похлебки. Муха была мудра и выбрала мясо…
* * *
- Тихо, тихо, красивый мой, - пришептывая, Кунсайт огладил морду своего рослого гнедого жеребца. Конь зафыркал, переступая с ноги на ногу, потянулся теплым носом к ладони, в надежде получить от хозяина лакомство. – Тихо, тихо. Дай я посмотрю, как они тебя тут почистили.
Кунсайт придирчиво осмотрел шею, бока, живот и ноги своей лошади, затем более поверхностно удостоверился, что два других животных тоже получили соответствующий уход, гадливо покосился на прелое сено и, несколько успокоенный, вышел из конюшни на задний двор.
Был уже поздний вечер, но, несмотря на общее состояние усталости, ему почему-то не спалось.
С низкого серого неба медленно моросил редкий дождик, в воздухе тянуло сыростью и близкой зимой, и идти наверх в выделенные ему «апартаменты» с деревянной лавкой, застеленной какими-то тряпками, совершенно не хотелось. Кунсайт привалился плечом к подпорке сарая и принялся наблюдать за степенным течением жизни постоялого двора. Прямо напротив него, в хлеву, толстуха кормила остатками похлебки пегих свиней, под навесом шумно возились куры, а у поленницы трактирщик порол провинившегося раба.
Парнишка стоял на коленях, забрав волосы через плечо и опираясь локтями о козлы. Туника его была спущена до пояса, обнажая тощую костлявую спину.
Кунсайт хмыкнул, наблюдая, как плеть безжалостно порвала бледную кожу, оставляя свежий кровавый след на и без того уже исполосованном теле мальчишки.
«Видимо, хозяин трактира всерьез расстроился из-за того, что Джед так кинул его с деньгами, вот и срывает зло», - равнодушно подумал Кунсайт, слушая свист плети и тихий протяжный вой юноши. Он не кричал, не плакал, не молил пощадить его, просто приглушенно выл от боли, буднично и безнадежно.
«Зябко что-то», - подумал Кунсайт, глядя на босые ступни юноши, посиневшие от холода тощие голени.
Хрюканье свиней, квохтанье кур… Короткий свист, и тугая змея плети с чавканьем врезается в кровавое пузырящееся месиво на спине юноши. Вой дрогнул в усталом горле, поперхнувшись резко выдохнутым воздухом.
Моросил мелкий противный дождик. Хрюкали свиньи.
- Сколько? – трактирщик резко обернулся, еще не успевая превратить злобную гримасу у себя на физиономии в более подобающую случаю подобострастную маску. Он и не заметил, как высокий господин подошел к ним. По правде сказать, Кунсайт и сам не заметил, как это произошло. Вроде бы он и не собирался делать что-либо подобное. Но вопреки собственному удивлению он уверенно показал рукой на окровавленного мальчишку у козел и повторил свой вопрос:
- Так сколько?
- Если на всю ночь, то… то с… серебряная монета, - выдохнул трактирщик. Маленькие глазки его алчно заблестели, но тут же сверкнули тем же испугом, который в них уже вызывал Джедайт. – Но, мой гость, он весь в крови, он… может запачкать такого благородного господина.
Кунсайт критически посмотрел на глубокие раны на спине у мальчишки, на проступившее сквозь разорванное мясо обнажившиеся ребра.
- Ты меня не понял, - холодно остановил он брюзжание трактирщика. – Сколько стоит купить его совсем?
И тут юноша неуверенно шевельнулся, приподнял голову со скрещенных на козлах рук, обернулся – и Кунсайт впервые встретился с ним глазами.
Это были, наверное, самые прекрасные глаза, какие только существуют на свете. Огромные влажные драгоценности в щедром обрамлении роскошных длинных ресниц. Зеленые бездны, до краев переполненные отчаяньем, болью и ненавистью.
Кунсайт понял, что ему все равно, сколько попросит трактирщик. Он должен был купить мальчишку.
- Десять, - жадно выдохнул тем временем теперешний хозяин раба. – Десять серебряных монет.
«Смешно, он стоит ровно десять своих ночей. Либо у хозяина плохо со счетом, либо бизнес идет не так уж удачно… Либо цену для дворян завышают. Либо… он просто не рассчитывает, что парень проживет многим дольше».
Кунсайт улыбнулся трактирщику одной из своих самых убийственных ледяных улыбок и молча отсчитал деньги, затем ничего не выражающим тоном поинтересовался у мальчишки:
- Сможешь идти?
Прекрасные зеленые глаза просияли удивительной гордостью и стальной волей. Молча парнишка оперся о козлы и, чуть шатаясь, поднялся на ноги. Он стоял напротив Кунсайта, трясущийся от слабости и боли, совершенно мокрые от дождя волосы облепили голову, и различимые под ними маленькие ушки просвечивали пламенем, падающим из окон таверны позади него. Макушка юноши едва доставала Кунсайту до плеча.
- Пойдем, - с мягким нажимом произнес новоиспеченный хозяин. Юноша судорожно сглотнул, но подчинился. Они вернулись в задымленную таверну, и совсем уже у лестницы ноги и героическая выдержка все-таки подвели мальчишку.
Кунсайт молча подхватил его за локоть, не давая упасть, и по-прежнему не отпуская его руки, помог своему рабу подняться наверх. Мальчик молчал, одновременно гордо и убито.
Почти у самых жилых комнат, снятых заговорщиками на ночь, сознание окончательно предало его. Взметнулись перепутанные грязные волосы, и тощая фигурка повалилась прямо на пол.
«Вот ведь не было печали, надо было его купить», - раздраженно подумал Кунсайт, наклоняясь, чтобы поднять мальчишку. Костлявое тельце в его руках оказалось таким легким… таким неправдоподобно легким! Казалось, он мог бы поднять его в ладонях, собрать в горсти!
Странные нелепые мысли. Кунсайт ногой открыл дверь комнаты и отнес юношу на лавку, осторожно устроив его на своей импровизированной кровати, на животе, повернув совсем еще детское, еще такое округлое, даже несмотря на следы недоедания, личико так, чтобы юноша не задохнулся в подушках.
За окнами выл ветер и моросил дождь. Эту ночь Кунсайт спал сидя.
