«НАС ЧЕТВЕРО, ЕЩЕ ПОКА...» If you want to have a girl, Close your eyes and fuck the wall. Глава 1
Со всех сторон к ним подкрадывалась зима, и нещедрое солнце все быстрее норовило нырнуть за горизонт у них за спиной. Давно остались позади последние жалкие деревни, уже едва ли претендующие называться человеческими поселениями.
Прошел еще один месяц, а они все ехали и ехали...
За это время выяснилось, что мальчишка совершенно не умеет готовить и крайне дерзок. Кунсайт ему попустительствовал, и, чувствуя свою безнаказанность, молоденький раб во всю задирал Нефрита. Поначалу он пробовал, правда, отравлять жизнь и Джедайту тоже, но тот был настолько брезгливо и угрожающе безразличен, что юноше не осталось ничего кроме как сосредоточиться на их темноволосом герое.
Нефрит же в свою очередь допустил целый ряд, как выяснилось, непростительных ошибок. Во-первых, считая, что Кунсайт насиловал мальчишку, он начал значительно хуже относиться к старшему заговорщику, чего не знающий причины и едва ли не боготворящий своего хозяина паренек, разумеется, не мог ему простить. Во-вторых, когда мальчишка начал ехидно комментировать его истории, Нефрит попытался отвечать ему в том же тоне, и, как говорил Джедайт «позволил рабу решить, что рассматривает его как равного».
Одним словом, если в самые первые дни Нефрит даже и чувствовал какую-то вину перед подростком и пытался загладить ее вполне искренними проявлениями дружелюбия, то теперь они с мальчишкой были практически на ножах. Тем более, что как более взрослый, Нефрит все равно регулярно одерживал верх в этом ментальном противостоянии, и подростку не оставалось ничего иного кроме как отъехать так, чтобы между ним и его обидчиком оказался Кунсайт и молча дуться в таком безопасном положении.
Самого полукровку все это только забавляло.
Хотя с каждым прошедшим днем присутствие мальчишки доставляло ему все большие неудобства.
В конце концов, не один Нефрит страдал от отсутствия женщин. И, невзирая на всю холодную выдержку Кунсайта, его ледяное, кажущееся нерушимым равнодушие, ему все труднее становилось игнорировать нужды своего тела, тогда как юноша-раб упорно желал спать возле него.
Впрочем, учитывая, что ночи становились все холоднее и холоднее, это было как раз понятно. Несмотря на то, что организм полукровки был закален частыми визитами на холодный север, в тайне от самого себя светловолосый аристократ был почти признателен своему рабу за ту щедрость, с которой тот готов был делиться своим теплом.
Вдвоем было много легче бороться с холодом, но это не только не решало, но даже усугубляло… другие проблемы.
И все равно, Кунсайт отказывался признать, что хочет мальчика.
Черт, ну и где уже эта ваша гробница Эртаар?
А светало все позже и темнело все раньше, и ночи становились все длиннее и длиннее…
Хозяйственный Джедайт урезал ежедневные порции продуктов до минимума, поскольку каких-либо новых селений на их пути больше не предвиделось, а дичи, как показали неоднократные попытки охотиться, в здешних местах почему-то не водилось.
- Вы чувствуете? – ехавший на этот раз впереди остальных Джедайт предупреждающим жестом поднял левую руку.
- Что? – полушепотом спросил Нефрит и встревожено огляделся. Он не мог с уверенностью сказать: чувствовал он что-нибудь или нет, но черные голые деревья вокруг них его однозначно не вдохновляли. Тревожное местечко. Мертвое какое-то…
- Видимо, уже близко, - коротко заметил Кунсайт. Как и Джедайт, он отчетливо ощущал в окружающей его атмосфере волны не до конца погребенной, не успокоившейся энергии.
Парнишка старался держаться рядом со своим хозяином, так близко, что их лошади едва ли не соприкасались боками, и против обыкновения затравлено молчал. Ему было страшно здесь. Ему было страшно…
- Вперед!
И четверо путешественников выехали из-за ненадежного укрытия омертвелых, будто бы закопченных стволов в широкую долину.
Тихий вздох невольного изумления, в унисон исполненный непримиримыми противниками Нефритом и мальчишкой-рабом, четыре пары расширившихся глаз, взору которых открылась запретная долина. Они нашли то, что искали. От того места, где всадники придержали лошадей, почва будто бы продавливалась вниз колоссальной полусферой огромного котлована, и на дне его в молчании и запустении покоился мертвый город былых богов.
И насколько хватало терпения это выдержать, вокруг простиралась нерушимая и абсолютная, какая-то запредельная тишина.
Кунсайт посмотрел на хмурые сосредоточенные лица Нефрита и Джедайта, заглянул в огромные, мерцающие смесью страха и любопытства глаза своего раба, и молча направил лошадь вниз.
На то, чтобы добраться до города у них ушло несколько часов.
Цокот копыт о странную, не вымощенную, а какую-то сплошную поверхность дороги, казалось, был единственным звуком во всем этом жутковатом месте.
Они ехали мимо огромных величественных зданий, слепо взирающих на живых людей темными дырами окон, мимо памятников неведомым вождям, мимо аллей и бульваров с черными мертвыми деревьями. То и дело им встречались выбеленные временем человеческие кости и изредка кости животных, причем на удивление – никогда лошадей, и чем ближе они подбирались к предполагаемому центру города, тем больше скелетов попадалось у них на пути.
- Странно, столько трупов и совершенно не заметно, чтобы какой-либо ущерб был причинен зданиям или… - Нефрит усмехнулся, пожал плечами, поводя рукой над скелетами: - Я имею в виду, ни у одного из них я не заметил сломанных костей.
- Я читал про такую магию, - полушепотом ответил Джедайт. – Ничего не разрушает, но убивает все живое. Абсолютно все.
- Вот нам бы такую! Джед, научишь меня?
- К сожалению, для нее требуется могущество доступное лишь богам, - уважительно произнес храмовый воин. – Это слишком сложная магия, чтобы ее контролировать.
- Похоже, она оказалась слишком сложной даже для них самих, - невесело улыбнулся Кунсайт. - Хотя, в войне с обитателями Луны, такая сила нам бы не помешала.
- Звезды говорят, это под землей, - в спины им заметил Нефрит.
- Как звезды могут знать, что находится под землей? Им же невидно. Ха... Под землей, там что ли? – все повернулись к юноше, который с невинным видом указывал на колодец.
Они спешились, чтобы внимательнее рассмотреть находку.
- Это не колодец,– однозначно заключил Нефрит, первым заглядывая в подозрительную круглую дыру в сплошном покрытии дороги. – На дне колодца должны быть звезды!
- Это тоже они тебе сказали? - с невинно-ядовитой интонацией полюбопытствовал подросток.
- Достал... - в приглушенном шипении Нефрита на мгновение промелькнула отчетливая угроза, и подросток предпочел предусмотрительно заткнуться и спрятаться за спиной своего безразличного к их обычной перепалке хозяина.
Джедайт поднял камушек и бросил его вниз.
Как идиоты, все четверо долго ждали, когда звук удара возвестит им о глубине шахты.
- Думаешь, стоит спуститься? – спросил Джедайт у Кунсайта.
Тот ответил не сразу, он все еще слушал. Слушал в глубину колодца, стараясь обнаружить заветную Эртаар всеми так тщательно подавляемыми до этого момента способностями к магии, которыми обладал с самого рождения.
- Кунсайто-сама, - неожиданно прервал его концентрацию чуть дрогнувший голос его Сакуры. Лицо мальчика было серьезным. – Кунсайто-сама. Я чувствую, как оттуда поднимается тепло. Оно… - длинные ресницы чуть дрогнули, - как будто зовет...
- Лошадей придется оставить, - только и ответил на это его хозяин. – Джедайт, я думаю, одной веревки не хватит.
- Одной точно не хватит, - согласился склонившийся к самой дыре Нефрит, одинокие снежинки как звезды мерцали на его каштановых кудрях. - Но, в принципе, тут скобы есть на стене.
- Отлично, тогда ты первый, - незамедлительно распорядился Кунсайт.
- Джед, надеюсь, твои книги научили тебя, как наколдовать немножечко света? – темноволосый мужчина освободил своего рысака от седельных сумок, закрепил их у себя на плече, на всякий случай в последний раз посмотрел на закрытое частыми тучами небо, и тяжело вздохнув на последок, начал спускаться вниз.
- Джедайт.
Храмовый воин сложил руки перед грудью, будто бы читая молитву, а когда раздвинул ладони между ними сиял маленький шарик чистого света. Бережно пустив его плыть вниз в темноту колодца, Джедайт последовал за скрывшимся с головой Нефритом.
- Кунсайто-сама, - они остались только вдвоем на этой пустой улице. Ветер заметал им ноги белой пылью, а вокруг лежали мертвые кости.
- Что, Сакура?
- Кунсайто-сама, я просто хочу, чтобы Вы знали, - огромные зеленые глаза. - Я мужчина, я не боюсь.
Кунсайт хотел сказать ему что-нибудь одобрительное, но... не так давно Джедайт дал понять старшему заговорщику, что нашел в своей книге весьма отчетливое упоминание об обязательности жертвоприношения во время обряда, а потому мужчина только молча взъерошил мальчишке волосы, затем коротким кивком указал в сторону колодца.
Бледная улыбка чуть тронула пухлые губы, и юноша последовал за двумя остальными.
Кунсайт постоял еще немного один в этом городе, холодном и безжизненном, как и его душа, а затем уверенно шагнул к колодцу.
Спускаться пришлось дольше, чем они предполагали. В узкой шахте было отчетливо слышно, как ругается внизу уставший Нефрит. Джедайт один за другим творил стремительно угасающие шары света. Мальчишка тихо скрипел зубами. В отличие от благородных господ он был без перчаток и чувствовал, что начинает стирать себе ладони о грубые металлические скобы. Следуя за ним, Кунсайт молча вслушивался в переливы древних энергий.
Но, наконец, они оказались в самом низу.
Повозившись немного, тоже порядком вымотанный Джедайт создал новый сияющий шар, больше предыдущих, и бледный неестественный свет открыл их взору огромную подземную площадь.
- Здесь, - уверенно произнес храмовый воин.
- Здесь тепло, - улыбнулся Нефрит, скидывая плащ. - Даже жарковато, я бы сказал.
- Перегрелся, Нефрит? - полюбопытствовал мальчишка, впрочем, тоже снимая свою намородерствованную накидку.
- Нет, - с тихим раздражением оборвал обоих Джедайт. - Гробница где-то здесь.
Кунсайт кивнул. Он тоже... чувствовал. Но...
- Сегодня был длинный день, - бескомпромиссно заявил остальным старший мужчина. - Сначала нам надо отдохнуть. Приступим к поискам завтра.
Никто особенно не возражал.
Для ночлега они выбрали громоздкий особняк на левой стороне площади, оказавшийся таким же пустым и заброшенным, как и весь этот город, как на земле, так и под землей.
Однако против всех ожиданий огромный холл встретил их приветливыми звуками журчащей воды.
- Сюда, - после короткой паузы определил направление Нефрит и без колебания направился в левое крыло. Высокие резные двери печально скрипнули, пропуская всех четверых в длинную комнату, посредине которой, прямо в полу...
- Надо же источник! Кто бы подумал.
- Источник?
В выложенном мрамором неглубоком продолговатом углублении, весело мурлыкая, журчала вода. Холодный свет магии Джедайта вылизывал белизной подрагивающую поверхность ванной, отражаясь от нее и бликуя скользкими отсветами на высокие арчатые стены вокруг них.
- Горячий источник, - снова вслух произнес Нефрит, присаживаясь на корточки. Его длинные пальцы, осторожно, как дикую кошку, погладили встревоженную водную гладь. Мгновение – и темноволосый заговорщик обернулся к остальным, сияя своей самой светлой и ослепительной улыбкой: - Черт побери, парни, сегодня, кажется, примем ванну.
- Ты уверен, что здесь безопасно? – Джедайт недоверчиво осмотрел помещение.
- Вряд ли хозяева станут возражать, - хмыкнул Кунсайт.
- Вот и отлично, тогда я первый, - Нефрит беззаботно скинул на пол свои седельные сумки и плащ, и начал раздеваться. – Неужели я, наконец, помоюсь?
- Было бы неплохо, - юноша-раб выглядел слегка на нервах, но обычные ядовитые интонации ему не изменили: - А то у тебя волосы похожи на воронье гнездо.
- А твои - на вермишель! – стягивая сапоги, парировал Нефрит.
Парнишка открыл рот, собираясь съязвить в ответ, но только закусил губу и отступил за плечо Кунсайта. Тот лишь повернулся, намереваясь уходить.
Оставив за спиной сияние белого света и довольные возгласы своего товарища, они втроем вернулись в темноту основного зала. Через некоторое время удалось обнаружить свечи. Мальчонка быстро зажег их от огнива, и вооруженные маленькими теплыми огоньками заговорщики приступили к дальнейшему осмотру здания.
- Если не возражаешь, я помоюсь следующим после Нефрита? –сдержанно поинтересовался Джедайт. Голос светловолосого храмового воина звучал как и обычно безразлично вежливо, но слабая смена интонации против его собственной воли разоблачала усталость.
«Вот почему я стараюсь не использовать магию», – усмехнулся про себя старший мужчина. Бедный Джедайт.
- Я не возражаю, - кивнул ему Кунсайт и повернулся к своему маленькому спутнику. – В таком случае, мы пока осмотрим верхний этаж.
Что ж, массивная каменная лестница выглядела вполне надежной. Кунсайт молча шагал впереди, пламя свечи, чуть подрагивая, освещало ему путь. Второй такой же огонечек неотступно следовал у него за спиной.
- Кунсайто-сама?
- Что такое, Сакура?
Тихий как выдох вопрос, чуть смущенный, так старающийся не прозвучать слишком глупо:
- А что такое вермишель?
Ты никогда не ел ее, маленький, да?
Но ледяная воля Кунсайта так легко подавила его желание ответить: «Вот вернемся домой, я тебя угощу».
«Забыл? Завтра, мы, скорее всего, принесем его в жертву, - немного зло напомнил он самому себе и мысленно вздохнул. - Хорошо, что я не успел привязаться к нему».
Они поднялись на площадку лестницы, и Кунсайт не задумываясь направился в просторный темный тоннель коридора.
- Переживаешь из-за того, что сказал Нефрит? Не забивай себе этим голову, - он даже не обернулся к юноше. – У тебя очень красивые волосы.
- Вы, правда, так думаете?
Кунсайт открыл первую дверь.
- Зачем мне тебя обманывать?
Тихий вздох восхищения, или это ему только почудилось?
Стараясь по возможности не обращать внимания на мальчишку, Кунсайт одну за другой обследовал все комнаты на втором этаже, не без удовольствия обнаружив среди них одну вполне приличную спальню.
Завтра их будет ждать гробница Эртаар. Было бы неплохо хотя бы хорошенечко выспаться, прежде чем пробуждать древнего бога-демона.
- Проверь постель, - распорядился он мальчишке. – Можно ли на ней спать. – Кунсайт задумчиво осмотрелся в полупустом, будто бы разоренном помещении.
Весь этот странный город под землей казался таким нелепым. Вполне пригодные для людей жилища – неприветливые и пустынные. Мебель, свечи, горячий источник в задней комнате, но никаких признаков того, что здесь когда-либо жили люди.
Это было выше его понимания.
И хотя под землей было действительно значительно теплее, чем наверху, Кунсайт не мог отделаться от ощущения, что мертвенный холод сковывает все его тело, все внутренности, добирается до самой души. Или из нее и проистекает. Если, конечно, там есть душа…
- Кунсайто-сама. По-моему, все в порядке. Даже странно, нигде никаких следов пыли.
Ласковый голос будто бы вырвал его из иллюзорных ледяных оков.
Свеча мягко мерцала, уже устроившись на ночном столике справа от кровати, и тонкий силуэт беззастенчиво купался в ее мягком свете. Бледная рука скользнула вдоль расстеленного ложа.
- Постельное белье ветхое, но сухое и чистое.
- Вот и отлично, - борясь с неожиданной неловкостью, Кунсайт скинул свой просторный плащ на кровать.
- Кунсайто-сама?
- Ну, что еще?
- Можно мне тоже помыться?
Зеленые глаза мерцали так искренне.
- Не хочешь быть похожим на вермишель? – доброжелательно усмехнулся мужчина, непроизвольным движением позволив своим пальцам скользнуть сквозь сбившиеся через плечо подростка тяжелые золотые кольца. – Ладно, иди передо мной.
- Аригато, Кунсайто-сама! – мальчик поймал его ускользающую руку, благодарно прижался к ней лицом. И мужчина не посмел отказать ему в этой маленькой ласке.
«Хорошо, что я не успел к нему привязаться …»
Потом они спустились вниз, чтобы обнаружить полуодетого и, судя по виду достаточно мокрого Нефрита, счастливо спящего на диване в гостиной, а через несколько минут из их импровизированной ванной комнаты появился Джедайт. Влажные волосы мягкими волнами обрамляли его лицо, смягчая заострившиеся от усталости черты.
Заметив Кунсайта, он отступил от двери и приглашающим жестом, повел рукой в направлении ванной.
- Прошу.
- Давай по быстрому, - коротким движением головы старший мужчина переадресовал приглашение своему рабу.
Одна ослепительная благодарная улыбка, и подросток исчез в соседней комнате.
Кунсайт усмехнулся ему вслед и почувствовал на себе пристальный взгляд Джедайта.
- Что-то не так, офицер?
Храмовый воин слегка поморщился, недовольный тем, что его так легко поймали.
- Просто я удивлен, что вы не вместе. Несколько странно для тебя не воспользоваться последней возможностью… - Джедайт коротко пожал плечами. - Впрочем, это не мое дело.
- Ты абсолютно прав, - согласился с ним Кунсайт, отбирая для себя свечи на утро.
Пока мальчишка плескался в соседней комнате, двое заговорщиков скромно поужинали остатками вяленого мяса. Обоим и без лишних слов было ясно, что, если не случиться чуда, в самое ближайшее время их ожидает банальная голодная смерть.
Впрочем, мрачные темные глаза Джеда мерцали нерушимой пугающей уверенностью: чудо случится.
И, возможно, тогда им еще с тоской придется вспомнить о том, каким легким выходом была бы голодная смерть...
Думать об этом не хотелось. Не хотелось думать вообще ни о чем. И в особенности, о том, что мальчика, чье худенькое белое тельце сейчас ласкала и покрывала влажными поцелуями теплая вода, придется завтра убить.
Придется, и значит рука не дрогнет. Во имя их цели. Во имя Земли... или твоих неудовлетворенных амбиций, Кунсайт?
И появление из-за дверей мерцающего золотого ангела никак не способствовало улучшению его настроения.
- Кунсайто-сама, идите скорее. Вода такая приятная! - огромные зеленые глаза в оперении слипшихся черными стрелками длинных ресниц мягко сияли в теплом свете немногочисленных свечей, глубокие ласковые тени нежно огладили его чистое почти детское лицо.
- Хорошо. Поешь пока.
Сохраняя на лице привычную холодную маску, Кунсайт невозмутимо прошествовал мимо юноши, умудрившись не обратить внимания на мягкую ауру тепла, излучаемую его телом, не заметить того, как прекрасны свернувшиеся влажными тяжелыми змеями золотые кудри, и одним легким, безразличным движением захлопнул за собой дверь ванной.
Белый шар давно уже потух, и прямо на полу тихо мерцали свечи: явно позаботился предусмотрительный Джедайт. И его же, судя по всему, стоило благодарить, за жесткую мохнатую губку, оставленную на краю ванны.
Кунсайт разделся.
Ничего, остался всего один день. Всего один день. Вы ведь так долго этого ждали. Так стремились к своей цели.
Губка пахла умытой весенним дождем молодой листвой, пахла его мальчиком. Еще недавно она касалась тонких костлявых плеч, оглаживая, соскальзывала вниз по груди, прогуливаясь по рукам, по бокам юноши.
Что за глупые мысли?
Кунсайт фыркнул. Он мог говорить себе все что угодно, но теплая вода, похоже, знала лучше его.
Черт, лучше бы он принял холодную ванну.
Когда, перетряхивая мокрую тяжелую массу длинных белых волос, старший из заговорщиков вернулся в холл, он обнаружил там только мирно похрапывающего на диване Нефрита. Ни Джедайта, ни Сакуры нигде видно не было. Что ж, мальчишка, наверное, уже спит.
Длинные смуглые пальцы повернули резную ручку, и мужчина прошел внутрь. Встревоженная порывом воздуха свеча бросила перепуганные тени на его величественную фигуру.
В теплом свете - разобранная кровать, его собственный плащ, брошенный в изножии, еще кое-какая молчащая мебель.
Что-то было не так. Кунсайт задумался. Небрежно перекинутая через локоть куртка полетела на стул, за ней последовала и рубашка. В молчании усталый мужчина присел на край кровати и стал стягивать сапоги.
Чего-то не хватало...
Откинуться на спину, поперек кровати, разметав руки, было приятно. Так бы прямо и заснул.
Ммм. Сон…
И только тут он вдруг неожиданно понял. Мальчишки не было.
На секунду Кунсайт напрягся. Ему это не нравилось.
Хотя, ну не идти же искать его сейчас. Сейчас спать. Наконец-то на своей половине кровати. Странно, но отсутствие ставшего уже привычным тепла под боком почему-то вызывало легкий дискомфорт. И где он шатается? Ладно, никуда не денется, завтра найдется.
А сейчас - спать...
Мужчина снова блаженно расслабился, закрыл глаза.
Будто вспышка черной молнии гибкая тень метнулась откуда-то из угла, и все помещение мгновенно погрузилось во тьму.
Еще через секунду Кунсайт уже был на ногах. Застыл, прижавшись спиной к стене и вслушиваясь в темноту в надежде, что звуки дыхания выдадут неожиданного агрессора.
Но темнота молчала вокруг него, лишь где-то далеко внизу можно было разобрать журчание воды. Абсолютная темнота и горький запах убитой свечи.
Босой ногой, мужчина нащупал на полу свой меч, готовый броситься за ним в случае атаки. Но атаки не последовало…
Вместо этого - прорисовываясь из темноты неверным ощущением тепла, нагое тонкое тело натянутой струной прильнуло к его груди. Влажное дыхание нерешительно приласкало ему шею, посылая волны дрожи вниз по позвоночнику, прежде чем он ощутил доверчивое прикосновение мягких неуверенных губ у себя на шее. Запах цветущей вишни…
Сакура!
Кунсайт замер, чуть ли не впервые в жизни, не зная, что делать. Не желая ощущать одурманивающие ласки рта и маленького языка на своей коже, дрожащее нагое тело беспомощно и бесстрашно прижимающееся к нему. Не желая чувствовать, не желая понимать, что происходит!
А затем…
Тяжелый удар безжалостно отшвырнул мальчишку на несколько метров в сторону.
На самом деле это должна была быть всего лишь пощечина, но у него – благородного воина и потомственного аристократа – никогда еще не было необходимости давать кому-либо пощечины. Он даже не догадался открыть ладонь при ударе…
И в это мгновение он был почти что благодарен темноте, надежно укрывающей своим пологом его вжавшуюся спиной в стену, сотрясаемую непроизвольными судорогами желания фигуру.
Кунсайт едва удержался от того, чтобы не заскрипеть зубами. Он же не интересуется мужчинами, почему его тело реагирует? Какого черта этому мальчишке надо было трогать меня?
Прошло, наверно, не меньше двух-трех минут, прежде чем бледно сияющий тонкий силуэт на полу неуверенно шевельнулся, с трудом переходя в сидячую позицию.
Черт, а ведь таким ударом он мог и убить мальчишку.
- Сакура? – имя, сорвавшееся с его губ, едва можно было разобрать в легком выдохе.
Уже различимые привыкшими к темноте глазами очертания бледных плеч чуть дрогнули, но голос прозвучал неожиданно уверенно и спокойно:
- Простите меня, Кунсайто-сама. Я понимаю. Я все понимаю. Я слишком… - голос чуть дрогнул, - слишком грязный для Вас, Кунсайто-сама.
Кунсайт не ответил, молча прижимаясь затылком к стене.
- Конечно, после всех этих скотов, всей этой мрази, которая имела меня, - горечь и злоба отчетливо звучали в тихих словах юноши, - после того, как они пользовались мной… что они делали с моим телом, Вы не можете хотеть меня. Я понимаю…
Мальчик сидел на полу, продрогший и голый, и даже не приближаясь к нему, не видя его лица, Кунсайт мог чувствовать, презрение и отвращение в его тихом голосе.
«Нет, ты не виноват», - хотел сказать он, но жесткий рот будто сковало льдом.
- Грязный… - с ненавистью к самому себе повторил юноша, и вдруг плечи его отчетливо дрогнули подавляемым рыданием. - Или просто недостаточно… недостаточно красивый для такого совершенства, как вы, Кунсайто-сама?
«Совершенство? Жалкое совершенство, ищущее убежища в темноте от того, что захотел поцеловать мальчика? Не слишком ли ты высоко меня ценишь, Сакура?»
Двигаясь бесшумно и плавно, мужчина прошел мимо плачущего мальчика, на ощупь нашел упавшие свечи и поставил их обратно на стол. Чиркнуло в темноте огниво, брызнули искры, и скоро теплое мерцание открыло ему всю сцену.
«Забавно. С тех пор, как я его купил, я еще ни разу не видел, чтобы он плакал», - подумал Кунсайт.
Уверенными шагами он тихо подошел к своему рабу, молча склонился и поднял дрожащего юношу на руки. Отчаянье незамедлительно обвило руками его шею, и подросток уткнулся лицом ему в плечо, борясь с прорывающимися рыданиями.
Кунсайт отнес его на кровать, осторожно уложил и сел рядом, позволяя мальчику цепляться за себя, поглаживая мягкие волосы и дрожащую спину.
- Ты самый красивый человек на свете, Сакура, - как некую непреложную истину, шепотом сообщил в эти мягкие волосы Кунсайт. – Самый красивый…
Страстно боясь разжать руки, юноша чуть отстранился, с недоверием и робкой надеждой всмотревшись в лицо своему хозяину мерцающими драгоценностями своих дивных глаз.
- Чистая правда, - заверил его Кунсайт, стоически выдерживая этот молящий взор, снова позволяя своим пальцам скользнуть сквозь влажные волны золота. – Ты самый красивый человек, какого я когда-либо видел в своей жизни.
- Но тогда, почему? – голос юноши дрогнул, он опустил глаза. – Если Вы действительно находите меня привлекательным, почему Вы оттолкнули меня? Вы ведь давно хотите мое тело. Я это заметил, - тонкие пальцы осторожно сжали руку мужчины. – А завтра Вы убьете меня, и больше такой возможности уже не представиться.
- Ты спрашиваешь или просишь? – обнимая юношу, прошептал ему в волосы Кунсайт. Так хорошо, так приятно было просто прижимать его к своей груди, медленно, успокаивающе гладить по спине. Под его заботливыми прикосновениями судороги стали реже, напряженные плечи расслабились. - Не понимаю, зачем? Зачем тебе это?
- Я хотел хоть как-то отблагодарить вас, - шепот мальчика едва можно было разобрать. – Вы были так добры ко мне. Вы…
Кунсайт чуть отстранился. Смуглые пальцы требовательно сжали маленький подбородок, заставляя юношу смотреть прямо в глаза своему хозяину. Он почти чувствовал, как его собственные белки страшно сияют в темноте.
- И это все?
Мерцающие озера изумительной зелени предательски дрогнули, и неудержимый поток слез снова хлынул на бледные щеки.
- Я… я просто… просто хотел… хоть раз в жизни… - подавляемое рыдание путало ему слова. – Хоть раз… почувствовать, как это, когда я… когда меня как будто бы даже любят…
Одиночество. Страх. Боль. И всегда одиночество.
Молча Кунсайт снова привлек плачущего мальчика к своей груди, позволяя ему рыдать, сколько он хочет, поглаживая спину и волосы, в немом стремлении успокоить и утешить. Хоть как-то согреть это прекрасное и несчастное существо.
Хоть как-то…
Юноша поднял к нему мокрое от слез лицо... Зеленые глаза мерцали вопросом, слабой, изувеченной, еле живой уже надеждой и тихим отчаяньем. Подрагивали, чуть приоткрыв манящую расщелину нежного рта, пухлые губы.
Ммм… такие сладкие губы…
Отдаваясь ощущениям, он и не сразу понял, что уже целует мальчишку. Целует упоительно медленно, нежно и ласково, сам удивляясь, что, оказывается, умеет так целоваться. Едва ощутимо трепещущие, соленые от слез мягкие губы неуверенно отвечали ему, зовя к себе, и, на этот раз полностью отдавая себе отчет в том, что он делает, Кунсайт бережно сжал юношу в своих объятиях, глубже вторгаясь в податливый теплый рот, в его манящую дурманящую влагу, смакуя запах юноши, ощущение его кожи, его влажных волос, его вкус.
«Ничего страшного, - заверил себя Кунсайт. – Это просто жалость. Могу я позволить себе пожалеть того, кого все равно завтра убью. Тем более, когда это так приятно».
В ответ на более смелую ласку языка, юноша слабо застонал ему в рот. Тонкие руки отчаянно зарылись в волосы Кунсайта, привлекая голову мужчины еще ближе.
Полукровка позволил себе чуть улыбнуться в эти сладкие губы, чувствуя, как мальчик неосознанно движется, устраиваясь так, чтобы прижаться к боку мужчины, в медленном опьяняющем ритме трется о него бедрами.
- Настойчивый, да? – чуть усмехнулся Кунсайт, отпуская губы юноши.
Начавшие уже было затягиваться влажной поволокой зеленые глаза мгновенно вспыхнули паникой. Юноша отпрянул, отстраняясь от его тела.
- Простите меня, я… Раньше такого не было. Я случайно… Я больше не буду.
- Тише, - Кунсайт снова погладил его по напряженной спине. – Все нормально.
Острые лопатки быстро поднимались и опадали под его рукой.
- Никогда не хотел никого, так? – стараясь не давить, мягко спросил Кунсайт.
Мальчик осмелился поднять на него глаза, и тотчас же обнаружил, что большие руки бережно укладывают его на спину.
- Все в порядке, - наклоняясь над ним, успокаивающе выдохнул Кунсайт в его приоткрытые губы, прежде чем снова закрыть их поцелуем.
Тепло... Аромат... Свежесть...
По-прежнему оставаясь сидеть на кровати боком в пол-оборота, мужчина тщательно перенес большую часть своего веса на предплечье правой руки. Волосы, влажные и прохладные на ощупь, шелковой паутиной опутали длинные смуглые пальцы, и, подчиняясь скользнувшей у него под шеей и охватившей затылок большой ладони, мальчик послушно повернул голову, щекой уткнувшись в запястье Кунсайта, маленьким носиком в пульсирующую под кожей темную вену. Сбивающееся, учащенное дыхание - жарким волнами на прохладной коже мужчины.
Запах весны и умытой дождем цветущей вишни, казалось, еще усилился, и очарованный, одурманенный им Кунсайт начал осыпать легкими поцелуями лицо юноши, долгим опьяняющим движением скользнул языком вверх от подбородка, по линии челюсти, туда, где в роскоши перепутанных золотых кудрей таилась манящая раковина. Не переставая удивляться собственной нежности, мужчина осторожно огладил губами дужку уха, целуя и чуть покусывая ее, а затем скользнул языком в глубину сладкого лабиринта.
Слабый чуть испуганный выдох-вскрик, и пальцы мальчика отчаянно впились в его плечи.
- Все нормально? - приподнялся над ним Кунсайт.
- Да... да... - жаркое дыхание обожгло ему руку. - Пожалуйста, можно еще... так. Пожалуйста...
Темнота надежно скрыла от глаз самодовольную улыбку ставшую единственным ответом на эту несмелую просьбу. Неосознанно облизывая себе губы, свободной рукой Кунсайт убрал с виска соскользнувшие ему на лицо мокрые белые пряди и снова завладел нежным ухом.
Смакуя на звук сбивающееся дыхание юноши, то, как он отчаянно борется с прорывающимися слабыми стонами, Кунсайт снял его правую руку со своей шеи и плавно завел ее за голову мальчика, позволяя своим пальцам соскользнуть по всей ее длине до подмышки.
В ответ в плачущем долгом выдохе Сакура весь выгнулся, пытаясь прижаться к своему хозяину, но мужчина крепко удерживал его на месте. Тонкие темные губы гуляли по стройной шее, оставляя влажные следы поцелуев под подбородком, вокруг кадыка, вниз по горлу, в то время как прохладная ладонь медленно оглаживала напряженный бок юноши, затем поднялась к лицу. Кунсайт чуть отстранился, не в силах налюбоваться красотой его мальчика. Помутневшие от страсти зеленые глаза мерцали на него из-под полуприкрытых мокрых ресниц такой невыразимой безмолвной преданностью, что Кунсайту захотелось сцеловать все их слезы, и сдавить юношу в объятиях и никогда не отпускать...
Трепетно, будто бы мальчик мог рассыпаться от любого неосторожного прикосновения, мужчина дотронулся до бледной скулы, собирая это такое еще детское личико в своей ладони. В ответ на это прикосновение юноша замурлыкал, потерся щекой о руку Кунсайта. Большой палец осторожно вытер соленую дорожку слез и медленной, тихой лаской скользнул по пухлым, влажным от поцелуев губам. Без малейшего колебания юноша охотно поддался на провокацию, приоткрывая рот, осторожно целуя. Несмелое касание языка, ласка, тепло. Вбирающее в себя, охватывающее, скользящее влажное тепло...
Сдавленный возглас удовольствия невольно сорвался с губ Кунсайта, и он запрокинул голову назад, жадно глотая ртом воздух.
Наконец, мягко отпустив лицо мальчика, он позволил своей руке уверенно скользнуть по подбородку, по напрягшемуся горлу и на плоскую грудь юноши, и оставляющий за собой влажную дорожку слюны большой палец нашел сосок.
- Ааааах!
Кунсайт закрыл ему рот поцелуем, вбирая в себя плачущие звуки желания, в то время как его пальцы настойчиво ласкали затвердевший крошечный выступ.
Осторожно чередуя легкие и более смелые прикосновения, Кунсайт позволил себе забыться, утонуть в дрожащих отзывчивых губах под его губами. Тонкое белое тело каждым изгибом своим пело от его ласки.
Живая чуть подрагивающая полутьма скрывала все... и прощала все. И богатые покровы живых теней были милосердны над мужчиной и тихо светло плачущим мальчиком, когда большая ладонь скользнула ниже, едва касаясь по подтянутому животу, на бедро.
- Кунсай..то-са...ма... а... - беспомощно выдохнул Сакура. Кунсайт только мягко кивнул и улыбнулся ему, позволяя мальчику безнаказанно вскрикнуть и вцепиться в его плечи, в ответ на уверенное прикосновение прохладных пальцев к его пылающей, плачущей от возбуждения плоти.
- Тише, тише. Все хорошо, - целуя мокрое испуганное лицо, заверил его Кунсайт. - Не бойся, красивый мой... Мой самый лучший...
Вздох-выдох, и слабый дрожащий звук на грани стона коснулся его горла.
Плавные, осторожные, но неотвратимые движения руки, рвущееся ей навстречу, трепещущее влажное тело и бесчисленные утешающие нежные поцелуи.
Кунсайт чувствовал, что мальчик долго не выдержит. И как бы он ни хотел научить подростка сдерживать себя, растягивая удовольствие, пульсирующее бьющееся желание под его пальцами жаждало освободиться, и он не мог ему в этом отказать.
