Достаточно было открыть глаза, чтоб понять, что эта большая планета настроена сегодня против него. Все предметы, на которых фокусировался глаз, немедленно плыли и отъезжали в сторону, голова болела так, что мысль об эвтаназии показалась, в общем-то, замечательной идеей, как жаль, что это не скоро…
Он попытался вспомнить, где же дверь. Никогда не задумывался, зачем нужна такая огромная спальня? Можно было вдвое меньше. Даже втрое – ничего страшного бы не случилось. Зато не надо было бы озираться по сторонам, превозмогая ощущение, что голова держится только на честном слове, и стоит чуть сильнее дёрнуться, она отвалится. Придётся искать её под кроватью.
"Ага, вот и выход. Если быстро вскочить и так же быстро добежать, может, получится покинуть собственную спальню без посторонней помощи”.
Он встал, и тут же понял, что она всё-таки вертится! Вот, оказывается, в каком состоянии было совершено это величайшее открытие. Когда выход попал в поле зрения, он попытался ломануться туда с разбегу, однако в последний момент дверь предательски качнулась и отъехала вправо. Разумеется, он врезался в стену. Кажется, лбом. Судя по гулу в башке (или в комнате?) приложился он качественно и от души.
За-ме-чательно! Блонди, тестирующий с утра крепость стен своих апартаментов своей же головой. Остановите планету - я сойду!!!
А всё Ясон, будь он неладен, экспериментатор недопрограммированный. "Такой замечательный случай, вещество со старой Терры, его употребляли внутрь в медицинских целях для снятия нервного напряжения”, Ему по жизни совсем без крыши не холодно? Каждый раз на что-то такое подобьёт, и сам потом всегда выкрутится. Чтоб его…Чтоб ему… Чтоб ним… э-э-э-э…
На этом мысль заканчивалась. Придумать на голову Первого Консула проблему, которую он ещё не успел или не собирается выполнить и перевыполнить, действительно трудно. Несомненный талант находить неприятности, делать их из ничего и гнаться за ними, когда они сами вдруг начинают рассасываться.
Если поразмыслить логически, первый способ нахождения двери неудачен, так как вероятность достижения цели в данных условиях менее 50 процентов. С другой стороны, стены являют собой практически замкнутый контур, который прерывается только в месте выхода. Следовательно, если идти, держась за стену, в любую сторону не меняя направления - найдешь дверь. С вероятностью, близкою к 100%. Стоит попробовать.
Он отлепил голову от стены и пошёл направо.
Получилось! Да здравствует наука. Рауль нащупал дверь и вывалился в коридор. У входа стоял фурнитур. С подносом, на котором в ожидании томились стакан воды, пара таблеток и …лёд!. Какой умный мальчик. То есть фурнитур. Надо бы вспомнить, как его зовут.
- Господин…
Голос раздался в голове, как удар молотка внутри огромного колокола.
- Тише!!!
Кричать шепотом оказалось так же противно, как и вставать.
Блонди приложил лёд ко лбу, взял таблетки и воду, проглотил, подождал пять минут, пока всосалось. Помогло. Предметы, во всяком случае, плыть перестали, и мир вокруг показался более дружелюбным. Сегодня ж ещё на работу. Надо бы переодеться. А как, если конечности слушаются через раз? Он покосился на фурнитура. Мальчик стоял с подносом, всё так же опустив глаза.
- Поможешь мне одеться.
На лице фурнитура не дрогнул ни один мускул, но Рауль ни за что не стал бы сейчас смотреть ему в глаза. Ржёт про себя, небось, как гиена.
Дожили… Фурнитур одевает Главный нейрокорректора, будто он какой-нибудь пет, потому что сам Блонди не в состоянии даже себя обслужить. А вот интересно, какой Ясон с утра? Позор славного рода генетических совершенств. Два позора.

Выбор
Сегодня на работу в лабораторию принимали людей. На освободившееся место претендовало около 30 граждан, все с замечательными рекомендациями. Рауль рассеянно просмотрел все досье, выбрал пятерых, которых допустили до собеседования. Двое мужчин, трое женщин.
Первыми пошли мужчины. Под их монотонные автобиографии заснул бы и в обычном состоянии, а тут… Пришлось приложить титанические усилия, чтобы не рухнуть тут же носом в стол. Как это интересно так может быть, когда голова болит, а спать всё равно хочется? Дамы были поприятнее. Первой зашла высокая сероглазая блондинка с короткими волосами, несколько скучновато одета. Лицо узкое, бледное. Саманта Рэй. Явная отличница учёбы. Если волнение и присутствовало, то оно было задавлено замечательным самоконтролем. Чётко и без запинки отчитала свой текст, ответила на все вопросы. "В принципе, съедобна” подумал про себя Рауль.
Следующей была Мария Брайн. Средний рост, длинные тёмные волосы, спокойный, мягкий голос, глаза серо-голубые, фигура полновата, пожалуй - выдающаяся грудь и бёдра. Одежда светло-фиолетовая, неудачно подобрана - ей, как брюнетке, полутона не идут, и фиолетовый явно не её цвет. Замечаний к изложению материала так же не было.
Последней была Эмилия Росс. Стройная, голубоглазая блондинка, с высоким звонким голосом, одета безупречно. Черты лица утончённостью могли поспорить с Блонди. Уверенный и чуть-чуть лукавый взгляд с искорками на дне. Толковые, обстоятельные ответы на все стандартные вопросы. Рауль глянул ещё раз её файл - характеристика просто замечательная.
После того как она ушла Рауль, призадумался. Через несколько минут он вызвал своего помощника – практиканта.
- Объяви конкурсантам в вестибюле, что они свободны. Место займёт Мария Брайн.
Удивление на лице юного Блонди было заметно даже неискушённому. Нет, ну чему их учат в Академии? Блонди должен быть спокоен и холоден! Даже если башка раскалывается и вообще жить не хочется…
- Но Эмилия Росс, её данные… Она имеет очевидные преимущества перед остальными! Я не понимаю.
А чего тут понимать. Не может он сегодня снова слышать этот дискант, переходящий в ультразвук!!! Иначе череп просто треснет, и Амой лишится лучшего нейрокорректора и генетика одновременно. Всё ему интересно, маленькому.
Рауль напряг лицо. Сойдёт за работу мысли.
- Вот именно – очевидные. Слишком очевидные. Мы должны помнить, что у нас есть конкуренты в лице Федерации.
Если, конечно, какому-нибудь недоумку в Федерации придёт в голову тратить усилия и средства на совершенно безнадёжное дело. Работа гражданина в институте, где любой сотрудник в уме за две минуты может возвести трёхзначное число в двухзначную степень, извлечь из этого кубический корень и результат умножить на дробь с пятизначным знаменателем, сводится к подаче вина или кофе на открытых совещаниях. Разумеется, ни к каким тайнам его никто не допустит. Возникает вопрос – зачем его брать? А фиг его знает… То есть – приказ Юпитер. Для повышения популярности элиты среди гражданского населения. Юпитер сказала надо, элита ответила – есть. А как будет выполняться приказанное – это уж дело исполнителя. Но юному восторженному идеалисту – Блонди интриги этого двора знать рановато. Не ровен час разочаруется и на коррекцию нарвется. Пусть лучше поиграет в шпионов.
Интересно, а чем сейчас занимается господин "мозг–мой–второй–любимый–орган”?
Рауль задал связь с Первым консулом. Ясон с совершенно непрошибаемым лицом спросил, как дела. И вот этот Блонди вчера ползал по полу и кричал "хочу развлекаться!”. Не удивительно, он к спиртному привычен, алкоголик. Как только в очередной раз со своим экзотическим петом поссорится, вылакивает вина две-три бутылки, по настроению, зовёт в бильярд играть, и начинается… "Почему он меня не лю-ю-ю-бит, я ж ему всю душу…, кормлю одеваю, ночей не сплю! А от него только проблемы, то в баре подерётся, то чужого Блонди матом пошлёт, то девку чужую испортит”. Про девку мог бы и помолчать из тактичности – не твою ж испортил. Насчёт Блонди матом, так это у нас только Ясон такой продвинутый, а нормальный Блонди понимает речь Рики через четыре слова, в основном там, где предлоги. В баре дерётся – а если бы он там любовью занимался, было бы лучше? Вообще был бы…кхм… абзац ему с Ясоновым темпераментом. А пока друг уши развесил и слушает это всё, наш опытный и настойчивый Консул выигрывает партию за партией. Вот статисты говорят, гомосексуальные пары лучше понимают друг друга. Загнать бы их принудительно на одну перепалку Ясона с его обожаемой игрушкой, и закрыть на полчаса. Сквозь замочную скважину повыползали бы. Романы им писать, а не серьёзной наукой заниматься.
- Как продвигаться переговоры?
- С попеременным успехом. Ты сегодня планируешь заехать в Партэю?
- Да.
- В таком случае, до встречи.
Стандартный разговор двух представителей элиты. Совершенство, краткость, простота и утончённость. Тошнит уже. Нет, не от разговора тошнит, а вообще. Можно поднапрячься, собрать волю в кулак и прикинуться кирпичом, как всегда, но позеленевшее лицо уж очень контрастирует с красным сьютом. Сам же фурнитуру приказал такой найти. А надо было чего – нибудь побледней. Зато лицо теперь под цвет глаз, так что в отсутствии вкуса никто не обвинит.
По сложившейся традиции прошедший отбор благодарит Блонди лично. Мария зашла с радостной улыбкой. Тут тошно, хоть вой, а они все такие счастливые…
- Я очень благодарна за ваш выбор, это для меня большая честь. Я надеюсь оправдать отданное мне предпочтение.
Рауль ответил с ледяным спокойствием:
- Мы также надеемся на это.
Мария кивнула и вышла. Быстро что-то, обычно их не заткнёшь. Заметила, что ему не по себе? Слава Юпитер, можно ехать домой. А терранское зелье действует. В таком состоянии все проблемы действительно кажутся маленькими и незначительными.

Господин нейрокорректор
Раулю повезло во многих отношениях. Во-первых, он любил свою работу. То есть, ему было интересно то, чем он занимается. Кто-то сказал – найди себе любимое дело, и ты не будешь работать ни единого часа в своей жизни. Во-вторых, он был флегматичным сангвиником, и потрясения пережёвывал спокойно, хотя и долго. В-третьих, как все Блонди, он рано усвоил, что перекрестие прицела тоже может быть чьей-то точкой зрения, и потому не нарывался на неприятности, не лез в рисковые дела, не рвался наверх, не позволял себе скатываться вниз, не водил дружбу с чёрным рынком. Для этого всего с лихвой хватало Ясона. В-четвёртых, он не испытывал иллюзий по поводу совершенства этого мира и, в частности, социальной системы Амой. Пока у него была его лаборатория, не всё ли равно, во что там кто играет? Подобный взгляд на мир способствовал психической и эмоциональной стабильности, так что он удачно избегал нейрокоррекции. Был один оникс, он каждый год на кресло попадал. Ну не мог он работать без уверенности, что наша система самая системная система в мире, наши корабли самые кораблёвые, наши поезда самые поездатые. Идейный был. Такие тут постоянно гостят. Мозги промыли, шарики от роликов отлепили, на место поставили – и вперёд, с сияющими счастливыми глазами, чистыми помыслами на постройку светлого будущего, пока не вляпались в первую несостыковку. Есть конечно и реальные съезды с катушек. Типа попыток посчитать сколько в терапевте гигапевтов и логически вывести, откуда берётся глюкоза, если фруктоза берётся из фруктов. Выходят из кабинета не все. Но уж если выходят, то только настоящая элита - череп слегка жмёт, зато инфаркту зацепиться не за что…
Профессиональная особенность – пообщавшись с членом элиты, Рауль мог с большой достоверностью сказать, как часто он будет с ним встречаться у себя в нейрокорректорской. Поведение генетика всея Амой в отношениях с собратьями казалось многим слишком пренебрежительным даже для Блонди, но держатся подальше от всех было тоже своего рода подстраховкой стабильного состояния психики. Вот лежит твой лучший друг у тебя в кресле, пристёгнутый ремнями и смотрит на тебя с грустью, но без укоризны, понимая, что это твоя обязанность. А ты чистишь ему мозги до состояния tabula rasa и потом всю ночь лезешь на стенку.
Вот Ясон его поражал. Удивительное нахальство нарушать правила системы во имя системы и с любовью к ней. Никаких внутренних противоречий. Может, это в нём и притягивало. Харизма. На всю харю.
Рауль зашёл в спальню и рухнул на кровать. Поужинать, что ли? При мысли о еде желудок подкатил к горлу и занял стойкую оборонительную позицию.
Ну и нафиг. До поездки в Партэю ещё два с половиной часа, и если хотя бы час подрыхнуть от души, он будет совсем похож на Блонди. Ударим сном по похмельному синдрому! Потом необходимо присутствие на ужине с федералами, обсуждение этого ужина с Ясоном, может, шахматы. И ещё один день бездарно убит.

Катце
Все предметы по местам, местоположение двери идентифицируется на раз и хочется есть. Как мало надо человеку, чтобы почувствовать себя счастливым!
Рауль промурлыкал про себя простенький мотивчик и встал с кровати. Тело слушается, на фигурное хождение не тянет, и день обещает быть хорошим, если, конечно, Ясону не придёт вдруг в голову ничего экстравагантного. В правилах поведения элиты написано, что Первого Консула, официально действующего, если нет приказа Юпитер об обратном, необходимо во всех начинаниях поддерживать. Не написано только, за какое место его поддерживать, если начинания противоречат закону, а Юпитер при этом внаглую молчит и улыбается, молчит и улыбается. Многозадачность системы - глючить и работать одновременно. Сегодня как раз встреча с Ясоном в ресторане для передачи в лабораторию загадочным образом добытых генных образцов каких-то неповторимо прелестных петов, выведенных на дальней забитой планете Федерации. Потом работа, работа, работа, работа и спать. И больше никаких экспериментов на себе!
Ресторан с утра, как всегда, пустоват. Цветовое оформление в духе морской болезни подавляет активность и аппетит, особенно сейчас, однако настраивает на спокойствие и сдержанность. В это место Рауль часто одевает сьюты разных оттенков красного - из вредности, чтобы выделиться на общем тоскливом фоне и подразнить охочих до сплетен и обсуждений.
Фурнитуры сонные, как мухи. Элита на работе или ещё в постели, как Ясон. Кто рано встаёт… тому нефиг было делать ночью.
А и правда, Ясона не видать. За их любимым столиком кто-то сидит… рыжий…А, это ж Катце! Та ещё бестия.
Рауль подошёл к столику. Дилер молча поднялся и поприветствовал нейрокорректора кивком.
- Господин Ясон не смог прийти сегодня, я передаю это по его просьбе.
Катце протянул шкатулку Раулю. Наверняка сам же дилер эти образцы Ясону и принёс. И ни за что в этом не признается. Уже не один год Рауль в курсе, какого поля ягода этот рыжий, Катце знает об этом, и всё равно при встречах они дружно играют мини-сервиз из двух наивных чайников.
- Вы можете хотя бы предположить, откуда они?
- Я только водитель.
Ага, я добропорядочный полугражданин, а шрам на лице от аппендицита… Чтобы правильно задавать вопрос, надо знать половину ответа. И всё равно, в лучшем случае он услышит что-то вроде "нашёл на улице”. Может, и на улице. Только какой планеты? Какой системы? И на ком?
Рауль ещё раз осмотрел бывшего фурнитура. Судя по цвету кожи, этот парень ничем, кроме сигарет, не питается. Медицина достигла феноменальных успехов - от такого суицидального образа жизни человек уже не умирает, а только мучается. Куда Ясон смотрит? Объяснить бы ему на досуге, что не надо иметь друзей – с друзьями надо дружить.
Катце ещё раз поклонился и вышел.
С другой стороны – чего его жалеть? Живёт, как хочет. А ты зажат между правилами, как слон в посудной лавке, ешь по режиму, дышишь по расписанию. Это подло, в конце-концов. Простой монгрел пойдет к себе, спокойно обопьётся и обкурится, и ему не надо голову напрягать, что его кто-то увидит или догадается, о чём он подумал. А тебе, шедевру генетического искусства, приходится прятаться от зорких взглядов под ледяными масками, которые через десяток лет намертво прирастают к лицу и, борясь с тошнотой (хорошо, что желудок Блондиевский, если уж чего урвал - хрен отпустит), общаться с окружающими тебя такими же совершенствами. Давно за 20, а сколько уже не сделано, и сколько еще предстоит не сделать. И никому ты на самом деле не нужен. Даже системе, которая тебя породила.
Пойти сейчас и выложить эти соображения… дивану в гостиной.
Быть честным хочется, конечно, но меньше, чем живым.
А потому ничего он никому не скажет. Всё ведь в порядке? Это рыжий с мысли сбил. Красивый, шельма. А толку. Не в петы ж его…
Вот новые образцы, с ними работы на неделю - не меньше, и работа интересная. Всё нормально. Любимый город может спать спокойно.

Мэ
Лаборатория жила своей жизнью. Туда-сюда сновали по коридору работники, кто с папками, кто с пробирками, кто с тем и другим одновременно. Рауль направлялся к своему рабочему месту, держа в голове одновременно два вопроса. Первый - какой результат выйдет, если скрестить между собой петов А-241 и А-547. Второй - как бы было здорово поменять обстановку и отдохнуть. На море, например. И рядом - Ясон. Облачённый только в свои полномочия… А где-то далеко в море - Рики… тонет…
Нет, такое не утонет. По законам подлости и физики.
Рауль тайком вздохнул и полностью переключился на задачу с петами. Блуждая в рассеянности глазами по коридору и идущим подчинённым, он наткнулся на чей-то неожиданно тёплый взгляд в сторону. Блонди механически проследил его направление. Всего лишь Мария спускается в холл с каким-то диском и передаёт его Грину из отдела клонирования. Ну и на что там смотреть? На этот бледно-розовый костюм, опять-таки не идущий ей совершенно? Хотя, надо отдать должное, в лаборатории она прижилась, и к ней относились хорошо, лучше, чем к её предшественникам. Может она на фоне элиты выглядит не слишком умной, но примитивный инстинкт материнства у неё гипертрофирован. Как только Мария заходит в опытную часть, всё живое, способное двигаться, сбегается, сползается и слетается к ней. Она умудряется сюсюкать даже с петами, предназначенными для боёв, то есть не слишком понятливыми, но предельно агрессивными. А ещё имеет глупую привычку возиться с теми, кто плохо перенёс эксперимент. Кому нужны слабые? Человек, одно слово. Вся в эмоциях. Их брать - себе дороже. Только под ногами вертятся, работать мешают.
У Юпитер интересная тактика - вместо того, чтобы решать проблемы, она их финансирует. Со скуки, что ли? Победа науки над разумом.
Будто почувствовав, что думают о ней, Мария повернула голову и встретилась с Раулем глазами. Тут же их опустила. Но Рауль успел прочитать в них одну эмоцию. Жалость…
Рауля это зацепило. Кем она себя воображает? Она тут вроде мебели - и не более! Мебель и то толковей одевается, да и обязанности свои помнит получше… У него тут же зародилась мысль прямо и без обиняков поставить её на место.
Вопить о своём возмущении на весь институт Рауль, разумеется, не стал. Он подождал вечера, когда большинство сотрудников разошлось, и направился в опытную часть. Мария - или Маар, как её все называли - сидела на скамейке и держала на коленях совсем маленького пета. Ещё один постарше стоял рядом, прижавшись к её руке. Эта умилительная картинка разъярила Рауля вконец. Он медленно досчитал до десяти, глубоко вдохнул и вошёл.
Маар взглянула на вошедшего и, как всегда, опустила глаза. Ты смотри, скромная какая.
Рауль изобразил лицом бетонную плиту и айсберг одновременно.
- Мария, вы ведёте себя неподобающе. Ваше внеплановое общение с петами негативно сказывается на их психике в последующем. Воспитанием петов должны заниматься фурнитуры, их для этого специально обучали, а вы…
Голос Рауля завис на местоимении "вы”. Маар удивлённо взглянула на него. Блонди стоял неподвижно, глаза его расширились и смотрел он как будто через неё. Девушка на всякий случай обернулась, но сзади ничего необычного не наблюдалось. Рауль медленно завёл руку за спину, и рука вернулась уже не пустая, а с маленьким бойцовым петом, как раз недавно выведенным. Одним из его достоинств, кроме силы и агрессивности, были крепкие, хищные треугольные зубы. Как раз в этом, столь тщательно разработанном аксессуаре, как флаг неизвестной страны, болтался кусок материи. Тёмненький такой. В аккурат как на костюме Блонди.
Маар зажала рот ладонью и отвернулась. Плечи её задрожали от смеха. Чуть успокоившись, она снова повернулась к нейрокорректору. Однако, увидев его непрошибаемое лицо, и представив при этом его вид сзади, вторично отвернулась. Пет к ней привязался, и тон разговора Рауля, видимо, ему не понравился. Вот Мэ и схватил Блонди за то, до чего мог дотянуться. За то, что из общей плоскости спины выделялось.
Рауль швырнул пета об стену, и быстро вышел, держа руку сзади. Маар тут же бросилась к Мэ. Его основательно тряхнуло, синяков будет немало, но он живой, хотя бы. От этой странной помеси человека, куклы, зверя и льда не приходится ожидать ничего хорошего. За что же Юпитер так не любит своих детей?
Рауль шёл к своему кабинету одновременно пристыженный и взбешённый. Кому она бросилась помогать? Какому-то пету, игрушке ничего не стоящей, которому он мог бы шею свернуть одним движением! Хоть бы спросила, как он - то себя чувствует! Завтра же…нет, сегодня - уволить её ко всем монгрелам с позором! Смешно ей, видите ли!
Рауль достиг своего кабинета, запер дверь. Осмотрел внушительную дырку на костюме. И вдруг его разобрал смех. Да такой, что он с минуту не мог вдохнуть нормально. Блонди повалился на диван, его согнуло пополам, а он всё не мог остановиться.
Никого он не уволит. У него нормальная, стабильная психика.
Когда Маар постучала к нему в кабинет, Рауль уже успел отдышаться, успокоиться и переодеться. Сразу с порога начала торопливо:
- Вы правы, конечно, вы правы, я с петами обращаться не умею, я, наверно, вам не подхожу, только Мэ не трогайте, он не виноват, это я его избаловала…
Рауль удивлённо поднял брови.
- Кто такой Мэ?
- Ну пет, который вас…который вам…
…который укусил вас за задницу. И говорить не надо, всё на лице большими буквами.
- Вы им ещё и имена даёте?
- Ну а как же … Их же надо как-то называть, разве нет?
- Почему вы их так жалеете?
- Ну…Потому что они живые. Как я, как вы. Им тоже нужна любовь и забота.
- Что значит "тоже”?
Маар осеклась. Нужна ли Блонди любовь и забота, она не знала. Конкретно этому, может, вообще ничего не нужно. Цианиду, разве что…
Не получив ответ на свой вопрос, Рауль потянулся и закрыл глаза. Длинный сегодня день.
- У вас спина болит? - участливо спросила Маар.
- У Блонди ничего не болит. - не открывая глаз, привычно соврал ей Рауль.
Маар подошла к нему сзади и начала массировать плечи. От неожиданности он вздрогнул, но руки у девушки были приятные и мягкие, и ему понравилось то, что она делала. Рауль только лениво заметил:
- Вас что, не инструктировали, что к членам элиты прикасаться нельзя?
Руки замерли.
- Н-нет, вообще-то.
- Ну и хорошо.
Он повёл плечами и, наклонив голову слегка вперед, убрал волосы с шеи. А почему бы и нет? Никто ж не видит, а ему хорошо.Поработал на совесть - поработай на себя!

Почему плохо бать гражданином
Процедура вечернего массажа повторилась ещё не единожды на протяжении этой недели и последующих. Рауль и сам не заметил, как это произошло. Он рассказывал Маар о своих мелких проблемах, она терпеливо слушала, они обсуждали её одежду, его одежду, жизнь Блонди и жизнь гражданина, и Рауль должен был признать, что в некоторых случаях от большого ума проку мало. То, что давали ему эти вечера с Маар, не мог дать ни один член элиты. Спокойствие и расслабление. В один из таких вечеров разговор вдруг переключился на семейную тему, и Рауль заметил:
- Вы наверняка будете баловать своих детей.
- Вряд ли у меня появятся дети.
Рауль удивлённо поднял голову
- Вы бесплодны?
- Не думаю. Дело не в этом.
- Вы не хотите иметь детей?
- Хочу. Очень. Но "Зейн” не позволяет.
Зейн - система социальных статусов, строго держащая в рамках каждый социальный слой граждан Амой, не позволяя ни выбирать себе работу, ни супруга вне рамок собственного слоя. Нарушитель правил лишался регистрационной карточки и удалялся в Церес. Cлово "любовь”, произнесенное на Амой, вызывало у жителя, в лучшем случае, саркастическую усмешку. Слишком высока цена. Поэтому к чувствам такого рода вне семьи относились скорее как к постыдной, антисоциальной болезни. А в семейных парах отношения считались удачно сложившимися, если супруги были способны терпеть общество друг друга за завтраком. Подавляющее большинство граждан было завсегдатаями Мидасских борделей, где они и получали необходимую моральную и физическую разрядку. Нормальным явлением было то, что супруг был привязан к какому-нибудь из петов гораздо больше, чем к собственной жене, однако озвучивать эту проблему было не принято.
- Зейн позволяет браки.
- Я - дочь человека с очень высоким статусом. Мой отец богат и влиятелен. На Амой таких семей - не больше двух десятков. В одиннадцати семьях, включая мою, - только девочки. В трёх - мальчики, но их возраст колеблется между 4 и 10 годами. Они уже помолвлены с более молодыми. В оставшихся семьях нет свободных мужчин.
- И вы не выйдете замуж?
- Только если у кого-то умрёт жена. Желать этого я не хочу. Единственное, о чём я сожалею - невозможность официальным способом иметь ребёнка. Я не хочу оставаться одна.
- Одиночество, на самом деле, не так уж плохо.
- Если есть кому сказать, что на самом деле, одиночество не так уж плохо.
Рауль чуть не открыл рот, чтобы возразить. А что возразить? Что совсем не от одиночества каждый седьмой Блонди летит с резьбы ежегодно? Молчи - не ошибешься.

Вредный пет
В лаборатории был один пет, которого знал в лицо весь состав. Нет, он не был особо привлекательным - скорее наоборот. Его редким даром была необычайная тупость. Тупость, дававшая наглядное представление о бесконечности. Он не годился даже в секс-куклы и использовался только для опытов, не связанных с генетикой. За истеричный характер, привычку всё утаскивать, ломать или глотать его тихо ненавидел весь штат лаборатории. Разумеется, об этом никто не мог заявить вслух - проявление подобного рода эмоций на работе, да ещё и к подопытному пету было бы ниже достоинства даже Блеков, не говоря уже об остальных. А до тех пор, пока его использование было рационально, убрать его куда-нибудь подальше тоже было нельзя. Хуже всего, что и запереть его было невозможно - поднимался такой визг, что всех обитателей этой части приходилось битый час успокаивать.
Видимо, судьба сжалилась над лабораторией - пет наглотался таблеток и здох. Самая искренняя радость - злорадная, и несмотря на всё такие же невозмутимые лица персонала, воздух прям искрился от ликования. Рауль подозревал, что не случайно пет смог найти в лаборатории таблетки с концентрированным снотворным, однако члены элиты - люди щепетильные и благородные, поэтому не станут делать подлости некачественно и без причины. Так что расследование проводить - зря время терять. Он бы и сам был не прочь утопить этого паршивца - ну, разумеется, максимально гуманно. Только в тёплой воде.
Единственным человеком, который пожалел о кончине этой генетической ошибки была, конечно же, Маар. Рауль заметил отсутствие девушки, и, поминая глюкоподобную систему, заставляющую брать на работу эмоционально нестабильных личностей, пошёл её искать.
Девушка сидела и плакала в одном из помещений для хранения лабораторного инвентаря. Рауль воздел очи горе, послал краткую просьбу вселенському разуму о всех создателях и родственниках Юпитер до седьмого колена, и приготовился совмещать неприятное с бесполезным - успокаивать плачущую женщину.
- Маар, вы всё принимаете слишком близко к сердцу.
Она взглянула на него полными слёз глазами.
- У вас не было чувства…
Чувства… У Блонди …Хм..
- Вы не думали о том, насколько всё живое беззащитно перед смертью? Как мало жизни в этой вселенной, и как много холодной, мёртвой пустоты? Разве не должно при этой мысли возникать желание беречь любой, даже самый маленький, самый слабенький огонёк?
Ага, прям всю голову сломал, так думал. Ему в жизни ставят конкретные задачи, не оставляя простора для философии на тему бытия. Чем меньше человек мыслит и чувствует, тем лучше он работает.
Видимо, приняв его молчание за согласие, Маар подошла и уткнулась Блонди в плечо.
Вот уж этого он никак не ожидал. Рауль с трудом подавил первое появившееся желание сбегать к ближайшему компьютеру и глянуть, что в таких ситуациях должен делать Блонди. Он, конечно, может всё…но не всё умеет. А ситуация внештатная.
Рауль начал лихорадочно прокручивать в голове варианты своего поведения. Можно отступить на шаг. Но тогда Маар, которая на него сейчас опирается, упадёт, что цели её успокоения не послужит. Можно поднять её за плечи в воздух и тряхнуть… Тоже не пойдёт. Она подошла к нему и зарылось лицом в его одежду, значит ей так зачем-то надо и тут менять ничего не требуется. В таком положении у него остаются свободными голова и руки. Головой можно повертеть или закинуть назад, руки можно поднять, завести за спину или вытянуть вперёд но она всё равно этого не увидит, значит влияния на неё это не окажет. Остаются только тактильные и аудиальные способы контакта.
Блонди вздохнул и положил руку на плечи Маар. Они простояли так минуты две. Рауль на всякий случай поглядывал на дверь - по всё тому же, никем не принятому закону подлости, вероятность того, что кто-то за тобой следит, пропорциональна глупости твоих действий. А его действия представляли широчайшие возможности для толкования. Наконец Маар оторвалась от него.
- Извините, я пойду…
Рауль проводил её взглядом.

Ночь, меняющая судьбы
Тот злополучный день начался вполне обычно. Солнечное утро, хороший завтрак, мысли о работе, беседа с Ясоном, поездка в лабораторию. Занятная работа на вечер, задержка в лаборатории до темноты. И тут началось.
Надо сказать, Амой в сейсмическом плане была вполне спокойной планетой и особых проблем не создавала. Единственное крупное землетрясение было зафиксировано в первые 50 лет с момента прибытия колонизаторов. Однако учёные отдавали себе отчёт, что раз землетрясения возможны, то когда-нибудь они наверняка произойдут, поэтому для изучения этой проблемы был создан институт сейсмологии и геостроения. К сожалению, первый случай не был изучен - просто тогда было не до того, и ничто не могло гарантировать, что признаки этого процесса тут аналогичны земным. Некоторое время научными изысканиями занималась элита, но проходили десятилетия, ничего не происходило, да и весь небольшой имеющийся материал был переработан, и Юпитер сочла нецелесообразным тратить такой ресурс, как сверхлюди, на данную задачу. Их место заняли обычные граждане, не слишком перенапрягающие себя работой. Это и то, что явление это было действительно очень редкое, объясняло, по-видимому, неведение учёных до последнего момента о сильном землетрясении в океане, случившемся в тот день. Его отголоски накрыли материк всего через пол часа после предупреждения населения о чрезвычайной ситуации и строгого предписания не покидать здания и неукоснительно следовать инструкциям. В этот момент в лаборатории оставались только два работника - Рауль и Маар.
Рауль, запершись в одном из рабочих отделений, был занят интересным опытом и совершенно ничего не слышал - комната в числе других имела ещё и звукоизоляцию. Маар возилась с Мэ.
Первый толчок откинул Рауля к стене. Пробирка с реактивом выскользнула, содержимое расплескалось по полу. Блонди посмотрел на неё с недоумением, даже с лёгкой обидой - он сегодня не пил, и чего бы это окружающему миру так себя вести? Однако дребезжание лабораторной посуды убедило его в серьёзности намерений объективной реальности. Раулю пришла в голову мысль, что лабораторию попытались взорвать. Он бросился искать Маар.
Она, как и предполагалось, была в опытной части, окружённая перепуганными петами. Пол под ногами шатало, со столов и полок падали предметы. Лаборатория, в соответствии с вложенной программой, переключилась на аварийное питание, заблокировала главный выход, и Рауль понял, что случилось непредвиденное - Амой трясли колебания земли. Петов в таких случаях должны были размещать в криокамерах - у них была автономная система питания и крепкая, надёжная оболочка. Именно этим размещением они с Маар и занялись в последующие полчаса. Мария успокаивала и укладывала детей, Рауль же герметизировал камеры и занимался технической частью. Вспомнилось где-то прочитанное: прекрасно мгновение, когда все крысы уже убежали, а корабль еще не утонул…
Что было дальше, Рауль помнил слабо. Кажется, они спустились в подвал. Кажется, там было холодно и они прижались друг к другу, чтоб согреться. Кажется, она дрожала, он гладил её по голове, чтобы успокоить, а потом кажется, по спине…а потом она… а потом, несмотря на холод, они почему-то разделись… Кажется, за на улице бушевала буря…но им было всё равно… Кажется, комната должна была нагреться от включенного отопления, но этого он уже совершенно не помнит…
И вполне определённо, в эту ночь случилось то, чего случиться не могло.

То, чего случиться не могло
Бокал был пуст, как голова секс-куклы. Бутылка валялась под столом. Но не стало легче даже на грамм.
Какое безумное время: стали сходить с ума те, у кого ума никогда и не было.
Рауль с тоской смотрел вокруг. Хотелось запустить столом в стену. А стеной - в окно. Стучитесь! И вас откопают…
Нет, его не послали на нейрокоррекцию. Его вообще никуда не послали. И даже не упрекнули за нарушение запрета. Землетрясение на Амой, оказывается, сопровождается дичайшими геомагнитными бурями. И болезненней всего реагируют на них именно представители элиты. Чем совершеннее геном, тем сильнее реакция. Ясон, например, отпустил свою игрушку назад в Керес. И признался, что влюблён. Не Юпитер признался, конечно, а ему, Раулю. Влюблён в керескую дворняжку, у которой бактерии - единственная культура. Что чокнутый, что влюбленный - это для медицины одно и то же.
Врать Юпитер бесполезно, даже Ясон, на что уж мастер зубы заговаривать, и то не умеет. И Рауль не стал. Вопреки ожиданиям, она отреагировала спокойно "У тебя была установка взаимодействовать с гражданским населением. Сбой в восприятии привёл к неправильному толкованию задачи”.
Маар не могла больше оставаться в лаборатории. Юпитер отдала приказание "за работу на благо Амой в критической ситуации”, "для продолжения достойного рода Брайен” как снисхождение к проблемам семьи и выполнение личного желания, создать ей искусственную беременность. Маар выглядела радостной, благодарила всех, но на дне серо-голубых глаз затаилась песчинка грусти. Впрочем, грусть эта отражалась во многих лицах в тот день - Мария и правда стала всеобщей любимицей. На прощание, в память о лаборатории ей подарили пета - того самого четырёхлетнего бойцовского самца - пета Мэ, который всё равно никого, кроме неё, не слушался.
Вот так, с лёгкой грустью, но с осуществлённой мечтой, она покинула лабораторию и жизнь всех её работников…
Они не оставались больше наедине - кто-нибудь постоянно ненавязчиво крутился рядом. Да и что они могли сказать друг другу? Рауль даже не был уверен, что та ночь - не акт жалости с её стороны. Она ведь совершенно серьёзно жалела - и его, и всех членов элиты, ведь все дети Юпитер были лишены того, чем она жила - любви и доброты. Возможно, если б она встретилась с Ясоном, им было бы о чём поговорить.
Она была права. Блонди нуждаются и в любви, и в заботе…
Рауль снова уставился в бокал. У мальчика будут зелёные глаза. И светлая кожа. Он будет умнее своих сверстников. И многих старших. Хотя, если ты самый умный - кто это оценит?
У Блонди ведь не может быть детей, а генетический материал элиты запрещено использовать в экспериментах. Только Маар со временем сможет заметить сходство… но она всё поймёт и никому не скажет. Не скажет, чья в этом мальчике кровь, кроме её собственной.
Темноволосый, зеленоглазый юноша будет следовать пути человека и гражданина. У него будет самая заботливая в мире мать. У него будет право на чувства. Право на счастье. И за его жизнью будет незаметно, но внимательно следить один Блонди, подстраховывая на особо крутых виражах судьбы.
Но это всё - потом, когда-нибудь. А сейчас этот Блонди косится на пустую бутылку и думает, как взять ещё, минуя фурнитуров. Не надо им видеть хозяина таким…
Где бы достать ещё той терранской гадости? Никогда бы не подумал, что в жизни бывают моменты противней, чем утро после пьянки, а вот ведь бывают, оказывается.
К Ясону ехать не стоит - наверняка он сам сейчас жутче смерти. К тому же, у него всё выпили прошлый раз. А вот у Катце… Наверняка чего-нибудь припрятано. Заявиться к нему сейчас прямо вот так, без приглашения, выпить всё, а потом списать на магнитную бурю. Не откажет же он Блонди, в конце концов!
Рауль отбил пальцами на компьютере "Объективная реальность есть бред, вызванный недостатком алкоголя в крови”, и пошёл собираться.

КОНЕЦ

© Лизея